Тема: скульптураТема: скульптура
В 1917 г. мартовский журнал «Popular Mechanics» поделился с читателями открытием в Техасе негритянского скульптора-самородка. Среди его произведений первыми запечатлены три обезьяны
.
Нам этот случай интересен датой. В 1893 г. английское Японское общество дает первое научное описание трех обезьян, а в 1917 в техасской глубинке композицию уже можно встретить в исполнении афроамериканского ветеринара. И, что характерно, несмотря на качество иллюстрации, в обезьянах можно узнать местных, американских капуцинов. То есть это не копия привозной статуэтки, а самостоятельная работа на местной фактуре.
Мы постарались перевести статью из «Popular Mechanics» на русский язык. Перевод любительский и не всегда точный, поэтому параллельно дан оригинальный английский текст.
The Native "Sculptor's" Monkeys That Hear No Evil, See No Evil, Speak No Evil
These Dogs and Horses were Molded in Common Texas Mud and Baked in the Sun
Screw Tail, Bench Legs, Erect Ears, Good Marks, and All
"Doc Mud" His Unceasing Grin, and One of His Half-Finished Mud Horses, All Texas Products.
"Doc Mud" Stops at Nothing: Even Trees and Wild Animals are Molded as Shown at the Right
While traveling through the blackland districts of Texas somr time ago, a correspondent, who happened to make a stop at a typical negro cabin, was surprised to find a grinning darky engaged in molding a miniature horse from ebony-colored mud taken from the roadway in front of his shanty. He found that the fellow — a horse doctor by calling — was in fact quite a clever, although totally untrained, "sculptor."
Images of dogs, monkeys, pigs, opossums, and other animals, had been fashioned by him in the mood, baked in the sun, and painted in fairly natural colors. Especially good were some of the dogs and monkeys he had molded. In making the former, he had shown considerable appreciation of some of the characteristic postures assumed by hunting dogs and terriers. Among the natives the fellow is known as "Doc Mud."
Обезьяны местного «скульптора», которые не слышат зла, не видят зла, не говорят зла
Эти собаки и лошади вылеплены из простой техасской глины и высушены на солнце
Хвост крючком, ножки столбиком, ушки торчком, хорошая окраска и всё такое
«Доктор Глина», его вечная улыбка, одна из его неоконченных лошадей — всё сделано в Техасе
«Доктор Глина» не останавливается ни перед чем, лепит даже деревья и диких животных, как показано справа
Некоторое время назад, во время путешествия по черноземным районам Техаса корреспондент, которому посчастливилось остановиться в типичной негритянской хижине, с удивлением заметил, как ухмыляющийся чернокожий лепит миниатюрную лошадку из глины цвета черного дерева, подобранной на проезжей части прямо перед его лачугой. Он узнал, что парень — лошадиный доктор по вызову — действительно был весьма искусным, но совсем необученным «скульптором».
Изображения собак, обезьян, свиней, опоссумов и других животных были созданы им из глины, высушены на солнце и окрашены в достаточно естественные цвета. Особенно хороши были некоторые вылепленные им собаки и обезьяны. Из прошлых работ он показал высоко ценимые характерные позы, принимаемые охотничьими собаками и терьерами. Среди местных парень известен как Док Мад («Доктор Глина»).
В коллекциях многих всемирно известных музеев находятся произведения, посвященные обезьянам «не вижу, не слышу, не говорю».
Обезьяна Не слышу, не вижу, не говорю; янтарь; XIX в. (懐玉斎正次, 1813—1892), прославленный нэцукэси из Осаки
(小原 光博, 1810—1875), один из наиболее известных нэцукэси из Осаки
В городе Иркутске между улицами Ленина, Карла Маркса и Марата, во дворе
между зданиями поликлиники и стоматологии стараниями директора стоматологичеческого центра территория всячески благоустраивается, в частности устанавливается множество скульптур. Среди них особо любимы прохожими и посетителями клиники три обезьяны на скамейке. Скульптура заказана в Китае. Очевидно, что она повторяет (не копируя в деталях) аналогичную скамейку в Чайна-тауне Сан-Франциско (Калифорния, США).
Первый музей России — петербургская Кунсткамера уже давно из сборника разнородных диковинок превратился в солидный этнографический музей (официально Музей антропологии и этнографии имени Петра Великого Российской академии наук, МАЭ).
Этнографическая часть экспозиции музея разделена по географическому признаку. В разделе Южной и Юго-Восточной Азии среди народов Индонезии выделены батаки — народ севера острова Суматра — довольно изолированный народ с патриархальным устройством общества, свежей памятью каннибализма, традиционными религиозными культами.
В одном из «батакских» стендов за стеклом выставлены три фигуры в характерных «обезьяньих» позах. Судя по табличке, резные фигурки поступили в собрание МАЭ в 1997 г. Да, это уже период глубокой глобализации, но все равно странно видеть эту композицию из такого уголка Земли.
Фигурки «Не вижу, не слышу, не говорю» в экспозиции Кунсткамеры
Общий вид стенда
Надпись на табличке гласит:
Фигурки символизируют представление о необходимости отрешения от земных соблазнов, отвлекающих от благочестивых помыслов
Любопытно, что фигурка «не вижу» несет первичные мужские половые признаки, а две другие — женские.
Статуэтка «Не слышу» из собрания Кунсткамеры, дерево, инв. №МАЭ 7113-65
Статуэтка «Не вижу» из собрания Кунсткамеры, дерево, инв. №МАЭ 7113-66
Статуэтка «Не говорю» из собрания Кунсткамеры, дерево, инв. №МАЭ 7113-67
А чтобы не плодить тем, рассмотрим еще один экспонат, который, правда, не демонстрируется в постоянной экспозиции. Это три обезьяны из личной коллекции Анны Евгеньевны Глускиной, японистки, переводчицы и филолога, с 1925 г. работавшей в Кунсткамере. Вероятнее всего, эта троица привезена из этнографической экспедиции Глускиной в Японию в 1928 г.
Амулет «Три обезьяны» из собрания Кунсткамеры, папье-маше, дерево; Япония; инв. №МАЭ 3916-148/3
Московский дом-музей на пересечении Малой Никитской и Спиридоновки неразрывно связан сразу с тремя фамилиями: Рябушинского как заказчика и владельца, Шехтеля, как архитектора и Горького, как жильца. Максим (Алексей Максимович) Горький (Пешков) был не только востребованным писателем, но и ценителем прекрасного. Еще находясь в Италии он собрал великолепную коллекцию японских резных фигурок — окимоно и нэцкэ, она теперь демонстрируется в доме-музее. А рабочий стол Горького украшает статуэтка трех обезьян, видимо, особо выделяемая писателем из всей коллекции.
Адрес дома-музея М. Горького в Москве (особняка Рябушинского):
В собрании «Эрмитажа» есть известная японская миниатюрная скульптура из слоновой кости, представляющая трех задумчивых обезьян, окруживших доску для какой-то настольной игры. Подпись утверждает, что это «шашки го», что, конечно же, не может быть правдой из-за того, что камни в го ставятся на пересечения линий, а не в клетки и традиционное поле немного побольше. Более всего игра похожа на «реверси» (иначе «отелло»), правда, она — позднее изобретение.
Несмотря на небольшой размер, композиция приковывает к себе внимание многих специалистов и любителей. Символику скульптуры пытаются трактовать по-разному, например, называя обезьян пародией на сцену общения трех основателей учений: Лао-цзы, Будды и Конфуция.
Как бы то ни было, если присмотреться к позам обезьянок, можно увидеть намеки на другую знакомую нам композицию: у правой, чешущей затылок, занят рот; средняя поправляет очки, то есть не видит; у левой подвязки очков совсем прижали уши. То есть за «новаторской» сатирической композицией скрыт и традиционный образ тройственного отрицания: не говорю, не вижу, не слышу.
Обезьяны настолько известны, что, к примеру, в 2004 г. (год Обезьяны по восточному календарю) попали на памятные подарочные медали, выпущенные Гознаком малым тиражом из серебра и томпака.
Когда автомобили стали поистине массовым, но еще не повсеместно конвейерным, крупносерийным товаром, множество производителей старалось удовлетворить запросы автовладельцев, в том числе в индивидуальности. А замечательным способом придать индивидуальность стала накапотная фигурка — «маскот». Чаще всего такая фигурка крепилась к крупной винтовой пробке радиатора
В настоящее время украшения капота — анахронизм и реликт старых времен. Из широко известных выжил разве что «дух экстаза» на роскошных Rolls-Royce. А вот в 1920-е гг. каких только фигурок не было!
Во Франции отмечен маскот с наименованием «La Sagesse» («Мудрость») в виде компактной скульптурной группы из трех обезьян.
 Накапотная фигурка-маскот «La Sagesse» с тремя обезьянами. Франция, 1920-е гг. |  Подпись «A. Delm» |
В 2016 г. такая фигурка из никелированной бронзы полной высотой с пробкой и резьбой ок. 10 см была продана на английском аукционе «Bonhams». При ожидаемой цене 300—600 фунтов фигурка ушла за £1500 (примерно $1873).
Память легендарного борца за расовое равноправие в США Мартина Лютера Кинга, когда-то преследовавшегося властями и застреленного в Мемфисе в 1968 г., ныне увековечена многими-многими способами. В Портленде (штат Орегон) у Орегонского конференц-центра на бульваре Мартина Лютера Кинга установлена крупная многофигурная скульптурная композиция, посвященная программной речи Кинга «У меня есть мечта» (I have a dream).
Кроме самого Кинга в композиции участвует несколько аллегорических фигур, но нам интереснее сейчас не они, а постамент. На нем, в задней его части размещена бронзовая плакетка с изображением Махатмы Ганди в знак того, что деятельность Кинга основывается на учении Ганди (Мартин Лютер Кинг даже ездил в Индию, изучая наследие Ганди).
А если присмотреться внимательнее, то у ног Ганди изображены три крошечные обезьяны, как символ его учения (Махатма Ганди действительно ценил фигурку трех обезьян).
Получается, что из трех обезьян вырастают американские гражданские права. Как тут не вспомнить одного из «отцов-основателей» США Томаса Пейна
«Thou shalt make a covenant with thy senses,
With thine eye, that it beholds no evil.
With thine ear, that it hear no evil.
With thy tongue, that it speak no evil.
With thy hands that they commit no evils.If the Federalists will follow this commandment, they will leave off lying.»
Thomas Paine. Federal City, Lovett's Hotel, Nov. 20, 1802.
«Тебе следует заключить завет со своими чувствами.
С твоими глазами — что они не видят зла
С твоими ушами — что они не слышат зла.
С твоим языком — что он не произносит зла.
С твоими руками — что они не совершают зла.Ежели федералисты будут следовать этой заповеди, они перестанут лгать.»
Томас Пейн. Федеральный город, отель Ловетт, 20 ноября 1802.
Где-то в середине нулевых гг. XXI века при распашке поля у села Покровка Павловского района Воронежской области из земли была извлечена весьма необычная статуэтка. Небольшая фигурка выполнена из мергеля (осадочной горной породы, промежуточной между глиной и известняком) и представляет собой антропоморфное изображение с крупной яйцевидной головой, большими миндалевидными глазами, руками, прижатыми к голове и согнутыми ногами.
Говорят, что рядом был поднят ладьевидный топор, а саму фигурку очень осторожно относят к 2,5—3 тысячам лет до н. э.
Еще раз присмотримся: правая рука прикрывает ухо, левая — рот, глаза, возможно, закрыты (зрачков не обозначено). «Не вижу, не слышу, не говорю»? И это из бронзового века? Красиво, но недоказуемо. Будь это правдой, гипотезу внеяпонского происхождения трех обезьян можно было бы считать доказанной.
 Фигурка из села Покровка. Слева для масштаба монета 1 рубль |
 Фигурка в руке |
Островное государство Филиппины в Юго-Восточной Азии, как говорят сами филиппинцы, «триста лет прожило в монастыре и пятьдесят — в Голливуде». Действительно, три века испанского владычества сказались на филиппинской культуре меньше полусотни лет, в течение которых Филиппины были колонией США. На Филиппинах можно встретить причудливо отраженные и преломленные идеи, популярные в Америке.
На острове Миндоро есть курортное местечко Бенильда (Benilda Resort, названо в честь матери владельца). Ничего необычного: коттеджики, большой бассейн и ресторан, пока не попадешь в сад. В саду установлены просто огромные скульптуры трех обезьян. Сложно утверждать наверняка, но, скорее всего, это самые большие статуи трех обезьян в мире.
Когда разговор заходит об истории трех обезьян, обычно самым старым достоверным примером называются три обезьяны из Никко. Резное украшение конюшни относят к 1636 г. Его приписывают авторству полулегендарной личности — скульптора-левши Хидари Дзингоро. А святилище Тосёгу, в котором находится конюшня, посвящено духу сёгуна Токугавы Иэясу, это по сути его мавзолей.
А между тем, в Японии известно еще одно святилище с тремя обезьянами, но обезьяны в нем, будто бы, вырезаны еще при живом Токугаве Иэясу (1592 г., еще до получения им титула сёгуна и окончательного объединения страны). Святилище это называется Титибу-дзиндзя (яп. 秩父神社) и находится в городке Титибу (префектура Сайтама). Обычно в его яркой, красочной резьбе выделяют эффектную фигурку совы, обезьянам выпадает меньше внимания, а они стоят того!
Эти три обезьяны противоположны обезьянам из Никко: они видят, слышат и говорят. Хотя на самом деле символизируют те же самые отрицания. В японском языке есть суффикс «-сару» или «-дзару», означающий сознательное отрицание действия и полностью созвучный слову «обезьяна». Именно на этой омофонии как на игре слов построена композиция с тремя обезьянами. Например, «не говорить» звучит как «ива-дзару» и может быть записано как «говорит обезьяна». То есть, смотрящая, слушающая и говорящая обезьяны из Титибу означают «не видеть, не слышать, не говорить». Что обезьяны в Никко выражают явным образом, в Титибу скрыто за загадкой-ребусом. Интересно, что резьбу в Титибу тоже приписывают Левше Дзингоро. Если это так, то обезьяны в Никко — наследницы обезьян из Титибу, развитие их образа в более наглядной форме.
Оказывается, подарки «большим людям», созданные руками заключенных — не только советская/российская традиция.
В 1915 г. американский промышленник, изобретатель и основатель автокомпании Генри Форд получил необычный подарок из необычного места. Это была сложная многофигурная композиция (позже в музее Форда она будет именоваться «диорамой»), представляющая обезьян, развлекающихся в музыкальном баре. А подарил ее заключенный Массачусетской тюрьмы, некий Патрик Калхейн (Patrick J. Culhane).
Композиция не очень крупная (около 51×41 см при высоте 30 см), но действительно сложная, ее долго можно рассматривать с разных сторон: миниатюрные обезьянки пьют и закусывают, курят сигары и играют в азартные игры, повара готовят еду, официанты разносят напитки, а на сцене играет обезьяний оркестр. Нам здесь интересно пианино, вернее, украшение на нем. Музыкальный инструмент увенчан скульптурой трех обезьян, которые не видят, не слышат и не говорят. Конечно же, в том, что обезьяны украшают интерьер фигурками обезьян, автор заложил иронию. Но, тем не менее, мы понимаем, что в Америке начала XX в. символика трех обезьян чрезвычайно распространена.
А что стало с дарителем? Форд им заинтересовался и, как только скульптор-самоучка вышел на свободу, он получил рабочее место на сборочной линии в Кембридже (Массачусетс). А рабочие Генри Форда тогда получали небывалую зарплату — не менее $5 за смену.
Как к северо-востоку от старой японской столицы Киото есть гора Хиэй, так и к северо-востоку от нынешней столицы Токио можно увидеть характерный «двугорбый» профиль горы Цукуба (筑波山), под которой расположился одноименный наукоград, центр японской аэрокосмической промышленности.
Такое совпадение не случайно: места для поселений, особенно для таких важных, как столицы, выбирались с учетом древнего китайского искусства геомантии. Мистически опасное направление именуется «кимон» (鬼門, «демоновы врата») и должно быть прикрыто камнем (а для города — горой). Геомантическим защитником от демонических энергий является обезьяна. На киотской горе Хиэй возведен защитный культовый центр — Энряку-дзи, связываемый с обезьянами. Вполне вероятно, что именно там и появилась символика трех обезьян. Токийская гора Цукуба тоже священна, ведь именно здесь «приземлились», сойдя с неба, супруги-демиурги и, вероятно, предки японцев Идзанаги и Идзанами.
На горе Цукуба расположено одноиз древнейших синтоистских святилищ страны — Цукубаяма-дзиндзя (или более уважительно Цукубасан-дзиндзя), популярное место свадеб и прошений о супружеском счастье. И в резьбе одного из строений можно разглядеть трех обезьян, которые не говорят, не видят и не слышат. Эти обезьяны не так известны, как их коллеги из Никко, про них не нашлось никакой информации, но символика и связь с географией и фэн-шуй вполне понятны.
В собрании Томского областного краеведческого музея есть одно необычное панно. Вернее, необычно не оно само (в мире известно немало аналогов), неожиданно его появление в Томске.
В глубоком рельефе на деревянной доске довольно близко повторяется резьба, украшающая конюшню в ритуальном комплексе Тосёгу, святилище-мавзолее японского сёгуна Токугава Иэясу в городе Никко. Да, это самые известные в мире три обезьяны, приписываемые резцу полулегендарного скульптора Хидари (Левши) Дзингоро.
Томская реплика меньше оригинала, с менее глубокой резьбой и вместо полихромной окраски местами украшена фактурной обработкой поверхности (к примеру, шерсть обозначена штрихами-бороздками). Фронтально рисунок передан очень близко, но взаимное положение элементов в глубину заметно отличается, можно предположить, что панно создавалось по фотографии или подробной зарисовке оригинала из Никко. Известны, например, довоенные почтовые открытки с тремя обезьянами, любая из них могла послужить источником вдохновения.
По словам сотрудников музея, о предмете не известно ничего, кроме поздней записи о поступлении от местной жительницы (Трегубовой) в 1945 г. Елена Анатольевна Малофиенко предполагает, что панно попало в Советский Союз в качестве «трофея» заключительного этапа Второй мировой войны — разгрома Японской империи.
Да, год поступления экспоната — сильный аргумент, однако, не решающий. Японские символы могли попасть в Сибирь и ранее: из военных конфликтов можно вспомнить советско-японские столкновения в Манчжурии, а до того японское участие в интервенции или русско-японскую войну начала XX в. Нельзя списывать со счетов и мирное приобретение. Кроме того, не нужно забывать огромное число японских военнопленных и перемещенных лиц, оказавшихся в Сибири. Ведь матер мог изготовить панно и на месте, а вручение в качестве подарков разнообразных поделок «сидельцев» — давняя советская и российская традиция. Здесь могло бы быть полезным определение вида древесины. С большой долей вероятности место изготовления соответствует ареалу произрастания дерева.
Кто же мог изготовить панно с тремя обезьянами? Если датировка верна, то резчик — японец или мастер, находящийся в зоне культурного влияния Японской империи. Интересно, что автор выбрал из произведений Дзингоро не куда более эффектных драконов, не знаменитую спящую кошку нэмури-нэко, не нагруженных разноплановой символикой карпов-кои, не, в конце концов, антропоморфный персонаж, которые у японского Левши, как и у античного скульптора Пигмалиона, по легенде, оживали. Резчик выбрал обезьян. Не были ли они связаны для него с именем Токугавы Иэясу, первого сёгуна из династии Токугава, завершившего объединение страны и создавшего ставку правительства в замке Эдо?
Любопытно, что противники Японии по Второй мировой войне пытались использовать символику трех обезьян в пропагандистских целях (см. листовку Союзнического Офиса Дальневосточного Взаимодействия)
На просторах интернета порой встречаются неожиданные находки. Среди разнообразных персонажей, изображаемых сувенирной индустрией в позах трех обезьян, можно встретить сов, кошек, ужасающих скелетов или милых ангелочков, но бывают и другие герои.
Небольшая, сантиметров 7 в высоту скульптурная группа изображает сидящих основоположников коммунизма: Карла Маркса (Karl Marx) и Фридриха Энгельса (Friedrich Engels) в сопровождении коммуниста-практика Владимира Ульянова (Ленина). Композиция была бы вряд ли примечательной: трех коммунистических вождей часто объединяют в единое целое.
Но в данных статуэтках Маркс прикрывает рукой рот, Энгельс закрывает глаза, а ленин — уши. То есть вместе они образуют классическую троицу обезьян.
Очевидно, перед нами политическая карикатура, насмешка над символами ушедшей эпохи. К сожалению, не известно, кто, когда и зачем производил подобные фигурки. Судя по публикациям в Сети, чаще эти статуэтки встречаются у немецкоязычных владельцев. А если вспомнить, что Маркс и Энгельс — немецкие мыслители (хотя работавшие по большей части в Англии), можно осторожно предположить, что статуэтка создана в Германии, в восточной ее части (бывшей ГДР).
Автор, видимо, советовал бы Марксу помолчать, Энгельсу не смотреть на своего товарища, а Ленину — не слушать этих немцев. В этом случае история, видимо, была бы совсем другой.
Модный индийский художник Субодх Гупта (Subodh Gupta) известен крупными инсталляциями, в которых во множестве использует традиционную металлическую утварь: чайнички, ведерки, кувшины, подносы и всякие прочие шумовки. Огромные символические фигуры, составленные из привычных мелких бытовых предметов производят впечатление на зрителей, кураторов и коллекционеров.
В 2008 г., используя свою фирменную технику, Субодх Гупта создал композицию под названием «Gandhi's Three Monkeys» («Три обезьяны Ганди»).
Композицию составляют три скульптуры, представляющие головы трех солдат. Один из них в темных очках, второй в противогазе, а третий в маске-балаклаве. Очевидно, автор таким образом повторял схему трех обезьян.
Как нам известно, лидер индийской нации и идеолог ненасилия Махатма Ганди действительно ценил символику трех обезьян и три обезьяны в Индии неразрывно связываются с его именем. Но чего же хотел сказать художник своими обезьяньими солдатами, наполненными чайниками?
Первая персональная выставка, на которой были показаны «Обезьяны Ганди», предварялась цитатой, приписываемой (хоть и очень спорно) Юлию Цезарю:
|
|
Скульптурная композиция, поучаствовав в нескольких выставках, приобретена Катарским культурным центром и ныне демонстрируется в Дохе (Катар).
Как мы знаем, старейший музей России, питерская Кунсткамера из развлекательного собрания диковинок давно превратилась в солидный этнологический музей. Петр I создавал свой «кабинет редкостей» по примеру коллекций, существовавших в «просвещенной Европе». И одна из них — Прусская королевская кунсткамера.
Как и в Петербурге, на основе коллекции Кунсткамеры появился крупный Этнологический музей (Ethnologisches Museum), ныне находящийся в Берлине, в музейном центре «Берлин-Далем» (Lansstraße 8 / Arnimallee 25, 14195 Berlin).
И как и в собрании российской Кунсткамеры, в коллекции берлинского Этнологического музея тоже есть свои три обезьяны.
Небольшие (4,6 см) керамические фигурки произведены в 1985 г. в поселке Гёкуто (玉東町), пригороде города Кумамото на острове Кюсю в префектуре Кумамото региона Кюсю, Япония. В качестве автора указан гончар Рэйзо Нагата (永田禮三).
Простые, даже приимитивные по исполнению, эти обезьянки чрезвычайно притягательны и очень архетипичны. Именно так больше тысячелетия назад изображали своих веселых терракотовых обезьян древние жители города-оазиса Хотан на Великом шелковом пути.
Остается отметить, что подобные фигурки не являются раритетом и во множестве предлагаются в Японии в качестве сувениров. Вы запросто можете позволить себе обезьянок «как в музее». В нашей скромной коллекции тоже есть подобные экземпляры.
Небольшой (150×80 км) остров Бали сложно даже просто найти на карте Индонезии, но при том это самое популярное туристическое направление в стране. Дело тут во многом заключается в культуре. Бали — единственный индуистский реликт в полностью мусульманской Индонезии.
Когда-то на обширнейшей площади Малайского архипелага существовали индуистские и буддистские империи, но они пали и были поглощены в ходе мощной экспансии ислама. В Индонезии только остров Бали сохранил верность индуистским богам.
Туристы на Бали стараются селиться в отели на побережье, например, в районе Нуса-Дуа, но самые интересные «культурные» достопримечательности находятся в глубине острова. В 2016 г. туристический ресурс TripAdvisor назвал балийский город Убуд одним из 10 самых популярных направлений для путешествий в мире.
Убуд появился как религиозный центр в символически важном для индуистов месте слияния рек. Даже получив мировое признание, Убуд не превратился в шумный курорт. В нем можно ощутить умиротворение и единение с природой.
Рядом с Убудом есть популярная достопримечательность — Лес обезьян в Убуде. Официально он называется Padangtegal Mandala Suci Wenara Wana («Священный заповедник — обезьяний лес в [деревне] Падангтегал»). И такое название не случайно: лес сочетает функции парка, заповедника, религиозного и научного центра.
В настоящих джунглях на территории площадью 12,5 га посетители могут ознакомиться с растительным и животным миром Бали и балийской культурой. В лесу расположены 3 индуистских храма и множество скульптур.
В Лесу обезьян обитает крупная популяция яванских макак (лат. Macaca fascicularis) общей численностью около 600 особей, объединенных в несколько стай. Макаки по природе своей довольно наглые, агрессивные и не уважающие авторитет человека, на территории парка относительно смирны. Посетители подкармливают их бананами и, конечно же, фотографируют.
Среди множества статуй, украшающих Лес обезьян, немало посвящено обезьянам. И одна из композиций изображает трех обезьян, которые не видят, не слышат и не говорят.
Эта композиция очень популярна у фотографов и у обезьян.
Вообще тема трех обезьян весьма популярна на Бали. Там можно посетить ресторан, названный в честь трех обезьян или найти множество сувениров с их изображением. Балийцы славятся искусной резьбой и для туристов всегда готовы вырезать новых и новых обезьян.
В американском штате Иллинойс в слившихся соседних городках Урбана (Urbana) и Шампейн (Champaign) расположился крупнейший кампус Иллинойсского университета, а при нем работает основанный в 1911 и открытый для широкой публики в 2002 г. этнографический музей, названный в честь благотворителей Уильяма и Кларисы Спёрлок. Чаще всего его называют просто «Музей Спёрлок» (Spurlock Museum).
Собрание музея насчитывает более 50 тыс. экспонатов, посвященных истории человеческой культуры, поступивших из коллекций университета и частных собраний. И первой по значимости среди даров музею называют коллекцию резной японской и китайской скульптуры, переданную в 1999 г. Фредом Фройдом (Fred A. Freund).
В постоянной экспозиции музея сразу несколько скульптурных композиции из коллекции Фройда посвящены обезьянам, а одна, весьма примечательная скульптура-окимоно — трем обезьянам..
Несмотря на малые размеры (высота 9,4 см, ширина 6,5 см, глубина 5,0 см, вес 84 г), композиция монументальна и величественна. Возвышающаяся в полный рост над двумя сидящими фигурами и опирающаяся на них обезьяна, немного склонив голову, как бы в сочувствии, прикрывает сидящим рот и глаза, а они, в свою очередь, тянутся вверх, чтобы прикрыть уши у стоящей фигуры. Между собой нижние обезьяны тоже взаимодействуют: левая прикрывает правой ухо. Только правая фигурка одета: на ней кимоно с коротким рукавом.
Вся композиция очень цельная: фигуры образует собой устремленную вверх коническую форму, прочно стоящую на широком основании. Несмотря на общую симметричность и статичность композиции, в деталях чувствуется напряжение и движение: небольшие повороты и наклоны, перехватывание одной лапки другой оживляют форму.
Табак попал в Японию сравнительно поздно, на рубеже XVI и XVII вв., очевидно, через голландцев, но курение распространилось быстро и повсеместно. Курить стали все и всюду, а единственным противником вредной привычки за всю японскую историю стал эксцентричный «собачий сёгун» Токугава Цунаёси.
Курили в Японии очень тонкие и длинные трубки с маленькими чашками (порция табака в них обычно меньше, чем в современной сигарете). Табак, трубку и иные принадлежности носили с собой. Так как в традиционном японском костюме отсутствуют карманы, мелкие носимые вещи в специальных футлярах крепились к поясу, называясь сагэмоно (下げ物, «подвешенное»). Табак носился или в мягком кисете из кожи или ткани, или же в твердой табакерке, тонкоцу (とんこつ).
15 апреля 2017 г. аукционный дом Jasper52 (Нью-Йорк) выставил на продажу интересный комплект сагэмоно, предназначенный для ношения табака: собственно табакерка-тонкоцу; скользящая бусина-одзимэ, не дающая подвешенной табакерке открыться и брелок-нэцкэ, при помощи которого табакерка крепится на поясе. Не представляя собой какой-то особой, выдающейся художественной ценности, этот комплект очень интересен для нас своим решением, ведь все три предмета в нем исполнены в виде трех обезьян.
Аукционисты относят комплект по дате к середине XIX в., а по стилистике к «народному творчеству» мингэй. Ожидаемая цена лота составляла 4,5—6 тыс. долларов. Лот не набрал требуемой суммы и был снят с торгов.
Во франкоязычном швейцарском городе Лозанна (Lausanne) есть очаровательный парк «Денанту» (parc du Denantou). Созданный в XIX в. одним банкиром на месте аграрного пригорода, он в 1928 г. был приобретен художником Эдуаром-Марселем Сандозом (Édouard-Marcel Sandoz) и открыт для публики.
Эдуар-Марсель Сандоз был анималистом и его стиль испытал явное влияние ар-нуво. Среди множества скульптурных украшений парка есть две его работы: скульптура фавна и мраморный фонтан Обезьян (La Fontaine aux Singes), созданный в 1934 г.
Это не совсем то, что мы представляем при слове «фонтан» — помпезное сооружение с каскадами струй. Говорят, что на самом деле это была поилка для птиц и в начале 1950-х на фонтане, вроде бы, еще были фигурки птичек, но сейчас остались только обезьяны и солнечные часы на стене.
Фонтан украшают три группы собакоголовых обезьян, в которых по характерным меховым гривам можно узнать некоторые виды павианов или, может быть, гелад. Тесные группы обезьян слева и справа лишь композиционно дополняют центральную тройку фигур и обрамляют девиз.
Над солнечными часами написано что-то вроде: «Знай себе молчи, смотри одним глазом, слушай одним ухом»
А под часовым циферблатом основной девиз: «Всегда будь вовремя»
Центральная композиция, вроде бы, повторяет классическую группу из трех обезьян, но если присмотреться, больше соответствует надписи: левая обезьяна смотрит одним глазом, а правая слушает одним ухом. То есть скульптор на самом деле воспроизвел другую композицию, отвечающую латинскому девизу «Audi, vide, tace» («смотри, слушай, молчи»), дополнив ее требованием пунктуальности.
Как известно, девиз «Audi, vide, tace» используется рядом тайных обществ и чаще всего связывается с масонством. Ставил ли автор задачей воплотить тайную символику? Сложно сказать. Эдуар-Марсель Сандоз был членом и главой множества организаций, кавалером ордена Почетного легиона и пр., так что символика могла быть ему близка.
Одним из наиболее успешных современных испанских художников можно с уверенностью назвать каталонца Жауме Пленсу (Jaume Plensa). Прежде всего, он скульптор, известный поистине грандиозными по размерам человеческими фигурами или просто огромными головами, украшающими улицы и парки многих городов мира.
Часто Жауме Пленса включает в свои работы текст, то неожиданно возникающий где-то на фигуре, то полностью формирующий ее, когда эфемерная форма образуется из слов.
«...Дыхание, душа, жизнь, язык — это колебания, вибрации, которые гармоничны и нераздельны друг с другом. Язык для меня — сущность мира. Так как я родом из Средиземноморья, я должен воспринимать все путем осязания, даже язык и идеи...»
Жауме Пленса
Одно из произведений автор посвятил теме трех обезьян, вернее, тела были все-таки человеческие, но их позы — вполне традиционные обезьяньи. Инсталляция из трех подсвеченных изнутри пластиковых фигур, закрывших руками глаза, уши и рот, объехала многие выставочные центры мира. В англоязычном варианте ее называли «Midst of Dreams» («Среди мечты»).
В 2012 г. скульптуры приобретены владельцами новооткрытого отеля «Clarion Post» на площади Дроттнингторгет (Drottningtorget) у Центрального вокзала шведского Гётеборга. Их усадили на тонкие 12-метровые шесты посреди площади и, хотя по вечерам фигуры продолжают светиться изнутри, у зрителя не возникает впечатления вовлеченности в сюрреалистическую инсталляцию, видимо поэтому в Швеции композицию теперь называют просто «Dröm» («Мечты»).
Скульптурная композиция стала весьма популярной и узнаваемой достопримечательностью города и ее очень полюбили шведские чайки.
Игрушечных солдатиков можно найти у разных народов и в разные исторические времена, но как массовое культурное явление это, безусловно, немецкое, прусское изобретение времен «Старого Фрица», короля Пруссии Фридриха Великого.
Солдатики массово изготавливались литьем олова в разъемные на две части формы, отчего изначально были несколько плоскими. Время шло и технологии менялись. Появились объемные формы из гибких, резиноподобных силиконов, позволяющие производить более объемные фигурки.
Но только солдатиками производители не ограничиваются, предлагая оловянную интерьерную скульптуру или только формы для нее.
На одном крупном немецком сайте, посвященном оловянным солдатикам, «Berliner Zinnfiguren» («Берлинские оловянные фигурки»), принадлежащем предприятию, существующему с 1934 г., можно найти силиконовые формы для трех обезьяньих фигурок «не вижу, не слышу, не говорю», либо заказать изготовление подобных фигурок.
Нам здесь интересны не художественные достоинства мелкой пластики (хотя художник постарался максимально разнообразить позы обезьян), но сам факт обращения к «обезьяньей» тематике среди военных миниатюр.
А вы знаете, в какой стране мира больше всего мусульман? В Индонезии! За исключением маленького острова Бали, оставшегося индуистским, подавляющее большинство индонезийцев (80—90%) придерживается ислама.
А, между тем, острова Индонезии знали и других богов. Когда-то из Индии с запада на восток по Малайским островам прошел индуизм. Вслед за ним опять-таки с запада пришел буддизм. Западная Суматра была полностью буддистской, более восточная Ява колебалась между буддизмом и индуизмом. Суматра стала столичным островом огромной буддистской империи Шривиджая, покорившей не только острова Малайского архипелага, но и Малаккский полуостров с частью нынешнего Таиланда. Как это бывает с империям, Шривиджая распалась из-за внутренних противоречий и конкуренции с соседями и стала легкой добычей европейских колонизаторов — голландцев. И опять с запада пришла новая религиозная волна, захлестнувшая весь архипелаг. Ислам полностью вытеснил дхармические религии.
Власти и население крупнейшей мусульманской страны достаточно терпимо относятся к символике других религий. К буддистскому периоду в районе одного из крупнейших городов Индонезии — Джокьякарты (Yogyakarta) на острове Ява — относятся впечатляющие сооружения: храм-ступа Боробудур и индуистcко-буддийский комплекс Прамбанан. Именно они являются главными достопримечательностями, привлекающими международных туристов в Джокьякарту.
Гостей, прилетающих в Джокьякарту на выходе из международного аэропорта встречает небольшая скульптурная группа.
Три обритых наголо юноши пытаются что-то показать встречным.
Судя по бритоголовости, это буддистские монахи. Правда, одетые не совсем канонично: в куртку и широкие штаны (такого облачения можно ожидать разве что от Китая или Японии). И они закрывают руками глаза, рот и уши.
Несомненно, перед нами вариация композиции с тремя обезьянами. Но что хотел донести автор? Можно предположить, что так, всего лишь, гостям напоминалось о буддийской составляющей в культуре региона. Скульптор просто нашел тему, раскрывающую буддизм и при том визуально привлекательную, которую будут фотографировать. И это весьма любопытно! Три юных монаха в «обезьяньих» позах — только намек на какое-то учение, а не проповедь внутри иной конфессии.
У юмора как у части человеческой культуры, безусловно, есть национальность. Если же говорить о немецком юморе, первым на ум, чаще всего, приходит имя Лорио (Loriot), артиста, комика, художника, карикатуриста, оперного режиссера и писателя. Да, это псевдоним и даже не немецкое слово (по-французски так называется птица иволга), но Лорио — настоящий немец-пруссак, его настоящее имя Бернхард-Виктор Кристоф-Карл фон Бюлов (Bernhard-Viktor Christoph-Carl von Bülow), а иволгу он взял из фамильного герба своей знатной фамилии.
Бернхард-Виктор мечтал стать актером театра, оперы и кино, но окончание гимназии выпало на военный 1941 г. и юноше из старой офицерской семьи дорога была предопределена. Он отправился танкистом на восточный фронт и воевал успешно, получив «Железные кресты» двух степеней. После войны, позанимавшись случайными работами, по совету отца он учится на художника и рисует карикатуры для журналов.
«После в общей сложности 20 лет учебы я наконец-то стал в состоянии нарисовать человечка, который меня и по сей день кормит...
Герой Лорио-художника — человечек с характерным шишкообразным носом, типичный бюргер, преисполненный собственного достоинства. В любой, даже самой нелепой ситуации его персонаж не теряет самообладания и очень серьезен. Вот на этом конфликте нелепости и серьезности очень часто и держится комичное у автора.
Лорио ушел из жизни признанным мастером, можно сказать, классиком в 2011 г., в возрасте 87 лет. Но и в настоящее время его персонажи живут собственной жизнью. На аукционах можно найти скульптурные изображения, основанные на творчестве Лорио. Нас, в частности, привлекли три бронзовых бюста.
Три человечка с «фирменными» шишковатыми носами приняли мечтательные позы. Оптимист (Der Optimist) прикрывает глаза, Знаток (Der Kenner) сложил ладони домиком на уровне рта, а Мечтатель (Der Träumer) подпер виски (и заодно прикрыл руками уши). Статуэтки забавны и выразительны сами по себе, но в комплекте из трех фигур становится понятной идея автора: это аллюзия на трех обезьян
Бюсты довольно массивные, весом от 2,3 до 3,3 кг каждый и кроме интерьерных украшений могут служить в качестве пресс-папье или подпорок для книг.
А для себя мы отметим узнаваемость символики трех обезьян в Германии даже в таком не очень явном виде, когда позы даются только намеками.
Мы уже рассматривали миниатюрную японскую скульптуру обезьян из коллекции «Эрмитажа», но там мы только предположили (и, видимо, впервые) намек на классическую композицию с тремя обезьянами.
Но, оказывается, в собрании «Эрмитажа» есть и бесспорный вариант композиции. Видимо, этот предмет не входит в состав постоянной экспозиции, мы по нему при беглом поиске не нашли ни публикаций, ни развернутой информации, ни дополнительных фотографий.
Да, уровень исполнения этих фигурок попроще, зато композиция хорошо узнается. Обезьяны прижимаются друг к другу спинами, образуя тесную группу. Близкий по композиции, но более изящный предмет мы видели в коллекции Максима Горького.
На выступающих деталях скульптуры можно заметить потертости. Это вполне могут быть следы бытования. Нэцкэ вполне могли использовать по прямому назначению — в качестве брелока.
Так, открывая один за одним предметы из музейных фондов, вдруг осознаешь, насколько распространены три обезьяны даже в культурно далекой от Японии России.
В Цусимском проливе Японского моря, километрах в 20 от побережья Кюсю в сторону Кореи лежит небольшой (17×15 км) японский островок Ики (壱岐島). Его долгая история сплошь состоит из войн, набегов, разорений и пиратских вылазок, тем удивительнее, что сейчас он знаменит совсем другим. Ики — место, где спят божества.
На маленьком базальтовом острове с населением едва ли 30 тыс. чел. расположено больше тысячи синтоистских святилищ. Путеводители рассказывают, что здесь самая большая плотность божеств-ками во всей стране.
Остров вулканический, гористый. На одной из его вершин (вторая по высоте точка острова) находится святилище Ондакэ (男嶽神社).
Святилище посвящено великому божеству Сарутахико (猿田彦) — достаточно многогранному персонажу синтоистского пантеона, одному из шести великих ками, главе земных божеств.
Его полное имя можно перевести как «великое божество, князь обезьяньего поля», видимо, поэтому Сарутахико часто связывают с обезьянами. Обезьяны служат посланниками великого ками, но и он сам может изображаться не только длинноносым бородатым воином, но и в обезьяньем облике.
Здесь в качестве отступления заметим, что приверженцы практик Ко-син, устанавливающие каменные стелы, на которых, видимо, впервые появляются три обезьяны, могли заменять центральное изображение характерного для Ко-син божества Сёмэн-Конго на Сарутахико, сопровождаемого тремя обезьянами. То есть великий ками связан не только с обезьянами как таковыми, но и с композицией «не видеть, не слышать, не говорить».
Но вернемся в Цусимский пролив. Очевидно, святилище Ондакэ почитает Сарутахико именно в обезьяньем проявлении, чем и заслужило славу: сложно утверждать наверняка, но, видимо, здесь самое большое в Японии скопление обезьяньих статуй.
Путеводители называют какие-то конкретные цифры, но вряд ли им можно доверять, т. к. количество скульптур, очевидно, постоянно пополняется и всегда можно выделить новых обезьян, вырезанных из камня. Можно лишь сказать, что обезьяньих фигур здесь «не одна сотня».
Обезьяны изображаются в разных позах, с разными ужимками и мимикой. Можно заметить, что у резчиков весьма популярна композиция с тремя обезьянами, причем некоторые воплощения, мягко говоря, необычны. Смеем предположить, что на острове Ики собрали самое большое количество каменных статуй трех обезян не только в Японии, но и в мире.
У туристов особо популярна одна из троиц, в которой центральная фигура, закрывающая глаза, оснащена не по-обезьяньи огромным мужским достоинством в напряженном состоянии, а ее коллеги обернулись в изумлении. И, хотя эта композиция, очевидно, совсем недавнего изготовления (2010-е, но не позднее 2014 г.) и, явно, несет долю иронии, фаллический культ в Японии распространен и естественен, а обезьяны в японской культуре издавна наделены символикой фертильности, так что ничего странного в этом нет.
Нам святилище интересно не только разнообразием композиций, но и примером того, как в скоплении обезьян выкристаллизовываются тройки «не вижу — не слышу — не говорю».
См. также, как тема трех обезьян на острове Ики отражена в компьютерной игре
В пятом по величине городе штата Техас, Форт-Уорте (Fort Worth, отчего-то специалисты Роскартографии именуют его Форт-Уэрт) еще в 1934 г. был открыт первый в штате публичный ботанический сад. В настоящее время он занимает площадь 44 га и на ней разместился 21 тематический сад. Посещение всех бесплатно, за исключением двух: зимнего и японского сада.
Японский сад был создан в 1973 г. и множество растений и элементов оформления было привезено из города-побратима Форт-Уэрта — японской Нагаоки (長岡), префектура Ниигата.
На трех гектарах посетители могут увидеть все составляющие, которые обычно ассоциируются с японскими садами: сад четырех сезонов, сакура и японские клены, аж три пруда с карпами-кои, водопад, сад камней, чайный домик, пагода, горбатый мостик, площадка для наблюдений за луной и т. д.
И среди скульптур, украшающих сад, у посетителей популярны три каменные обезьяны.
Обезьянки размещены необычно: не вместе плечом к плечу, как обычно, а на крутом склоне друг над другом на ступенях (раньше деревянных, а теперь из местного камня). И фотографы привозят из сада эффектные кадры.
Нам этот случай интересен тем, что три обезьяны здесь служат посланниками культуры, одним из привлекательных и узнаваемых символов Японии.
Любопытно, но символика трех обезьян существует в Форт-Уэрте и за пределами ботанического сада, на одном из заборов можно увидеть профессионально исполненные граффити с тремя обезьянами.
Мы уже встречались с резными панно, изображающими трех обезьян (одно из них хранится в Омске) и знаем, что восходят они к единственному оригиналу, приписываемому резцу легендарного скульптора Хидари (Левши) Дзингоро, знаменитым трем обезьянам из Никко.
Но в этот раз нам попалась более «богатая» композиция, чем в Омске или в самом Никко.
В апреле 2012 г. на аукционе Leland Little в американском штате Северная Каролина было выставлено резное деревянное панно размерами приблизительно 151×51 см с золочеными фигурами в лакированной раме с бронзовыми медальонами. Аукционисты уверенно называли предмет японским и относили примерно к 1840 г. (то есть к концу периода Токугава).
Давайте присмотримся к резьбе и сравним ее с источником. То, что автор обезьян из Никко решал просто, на северокаролинском панно усложнено и приукрашено. Так и хочется назвать его более «барочным», если это применимо к восточному искусству. Причудливые ветви, добавленные листья, пион, пустивший побег, взявшиеся откуда-то облака — все усложняет композицию. Даже сами обезьяны получили пышные волнистые «бакенбарды», действительно характерные для японских макак.
Очень любопытно увидеть обычно скрытую от зрителя обратную сторону панно. Можно заметить, что рельеф не цельный из деревянного массива, а набран из отдельных элементов, а его устройство и иллюзия объема напоминают кулисы театральных декораций, создающие несколько планов сцены.
Металлические медальоны на раме — не просто украшение. На них выгравированы стилизованные три листа аои — мальвы в круге. Это мон (герб) клана Токугава, того самого, в честь которого назван период истории, к которому относят панно. Из этого клана назначались фактические правители страны — сёгуны. А основал сёгунскую династию Токугава Иэясу (徳川 家康 1543—1616 гг.). Оригинальное панно с тремя обезьнами находится в святилище Тосёгу, посвященном как раз-таки Иэясу Токугаве и служащем его мавзолеем.
То есть можно предположить, что северокаролинская копия — не просто забавная анималистическая сцена, а память о могущественном и божественном сёгуне.
P.S. Лот был продан за $3250
Существует множество рейтингов и премий разного уровня авторитетности, выбирающих лучшие в мире аэропорты. Многие из них называют лучшим, причем на протяжении нескольких лет подряд, аэропорт Сингапура — «Чанги», один из главных хабов мира.
Сингапурцы гордятся своим аэропортом и стараются удержать почетное звание, удивляя пассажиров удобством, роскошью и необычными зрелищами. Для этого 17 апреля 2019 г. в аэропорту открылось новое мультифункциональное здание, названное «Драгоценным камнем» (Jewel). И драгоценный он не только в переносном смысле: проект обошелся в огромную сумму 1,7 млрд долларов.
Огромная торообразная стеклянная конструкция должна выполнять роли развлекательного парка и торгового центра, в ней открыты сотни магазинов, кафе, ресторанов, есть свой отель, но в глаза бросается именно обильная зелень, заполняющая сингапурский «Драгоценный камень».
Безусловным центром сооружения служит рукотворный водопад HSBC Rain Vortex, срывающийся с высоты 40 метров. Это самый высокий водопад в закрытом помещении.
Вечером водопад подсвечивается, создавая светомузыкальное шоу.
Верхний этаж занимают разнообразные сады и парки.
Нам интереснее всего парк Canopy и его тропинка Topiary Walk, заполненная топиарами — фигурами животных, созданными из живых растений.
Посетителей Canopy Park встречают два гигантских орангутана, закрывающих руками уши и глаза.
Обезьяны сидят на большом бревне, а между ними оставлено место, на которое можно присесть. Так ненавязчиво организаторы приглашают пассажира дополнить обезьянью группу до классической троицы, явно рассчитывая на то, что фотографии в этом месте заполнят соцсети.
Нам здесь интересно, что символика трех обезьян выбрана для универсального развлечения пассажиров разных стран, которым должно быть крайне привлекательно чувствовать себя третьей обезьяной.
Истории о воинах-богатырях были записаны весьма поздно, в XIX в., когда Европу застал расцвет немецкого романтизма. Аналогом рыцарских баллад в Российской Империи стали былины, собранные, в основном, в Олонецкой губернии (на территории нынешней Карелии).
Очень скоро витязи-богатыри стали «визитной карточкой» лубочной русской культуры, в том числе и в прямом смысле, изображаясь на лубках. Из всей массы героев былинного цикла выделилась узнаваемая троица. И во многом помог их популярности художник Виктор Васнецов, один из активных создателей «неорусского» стиля. Около двадцати лет он работал над картиной, которая сейчас служит архетипичным образом богатырей.
Перенесемся в более близкие времена. «Три богатыря» — уже неразрывная группа, глубоко укоренившаяся в народном сознании. Троица действует в анекдотах и мультфильмах. Богатыри почти не воспринимаются поодиночке.
Мастер с идентификатором konstantin73 предложил деревянную скульптуру трех богатырей.
Три богатыря вполне каноничного вида изображены в тесном взаимодействии: они закрывают друг другу глаза, уши и рот.
Автор сознательно перенес символику традиционных восточных трех обезьян на российскую почву, найдя адекватную замену обезьяньей троице.
Скульптор в своем движении не одинок, достаточно вспомнить карнавальное сращение образов трех обезьян и библейских волхвов в немецком Кёльне. Символика перетекает с одной устойчивой троицы на другую.
Кстати, на момент написания этих строк скульптурная композиция с богатырями была в продаже и вы можете стать ее обладателем.
Когда мы рассматривали традиционные (и не очень) матрешки, отметили их японское происхождение. И все главные кандидаты на роль японского отца русской деревянной игрушки отличаются от нее технологией изготовления, ведь матрешку делают на токарном станке, а фигурки божеств вырезают из твердых материалов или лепят из бумажной массы по технологии папье-маше.
Но в Японии есть своя точеная расписная кукла. Она старше матрешки и зовут ее кокэси (こけし). Чем-то она матрешку напоминает, но при этом выглядит иначе:
Относительно крупная головка традиционной японской куклы чаще всего вытачивается отдельно и насаживается на узкое длинное тельце без каких-либо признаков рук или ног. Простые формы игрушки ярко расписываются, обычно геометрическими и цветочными орнаментами. Так было в период Эдо, так продолжается и сейчас во многих местах.
Но со временем кроме традиционных народных кукол появились куклы авторские, не следующие традициям. У них другие пропорции и часто другие материалы. Новые кокэси (сингата, 新型) тоже быстро завоевали популярность.
Художник Мухицу Миядзима (宮島 無筆, род. в 1929 г.) начал изготавливать куклы в военный 1942-й г. Поначалу он делал вполне традиционные кокэси, но чуть позже, в 1940-х переключился на новые образцы. И именно авторские игрушки принесли художнику признание.
Вы, наверное, уже знаете, почему мы начали разговор о Мухицу. Верно, он в своих работах вспомнил о символике трех обезьян, которые не видят, не слышат и не говорят.
Фигурки предельно геометричны и абстрактны. Кокэси собраны из дерева двух оттенков и основная декоративная роль лежит на фактуре дерева, раскрытой под резцом мастера. В смелых вырезах намечены (только намечены) традиционные жесты, закрывающие уши, рот и глаза. А формы фигурок комплементарны, бочкообразным куклам слева и справа соответствуют вогнутые бока центральной кокэси.
Осталось сказать, что эти наборы производились серийно и вы еще можете найти их на интернет-аукционах и во многих частных коллекциях.
Для себя же отметим, что, обратившись к обезьяньей теме, художник оставил кукол человекоподобными. Это куклы, изображающие людей, изображающих обезьян.
Символика трех обезьян, которые не видят, не слышат и не говорят, достаточно популярна в Японии, поэтому ее пытаются использовать в прикладном искусстве.
В традиционном японском костюме нет настоящих карманов (в некоторых фасонах кимоно можно разве что-то положить в рукав). Но зато японец в кимоно всегда подпоясан, поэтому носимые с собой предметы можно или заткнуть за пояс, или подвесить к поясу на шнурке. Для последнего способа применяются специальные брелоки — нэцкэ (根付). Как небольшой аксессуар, нэцкэ часто выполнялся в дорогих материалах и украшался, зачастую изображая собой какие-то важные для владельца идеи.
Три обезьяны — привлекательная символика для нэцкэ. Мы с такими уже встречались в полном комплекте сагэмоно, состоящего из нэцкэ, бусины одзиме и шкатулки-табакерки тонкоцу.
Однако формат нэцкэ накладывает на композицию достаточно жесткие ограничения: предмет должен быть довольно маленьким, с округлыми очертаниями и без выступающих наружу частей (иначе брелок будет цепляться за одежду и окружающие предметы). Кроме того, нэцкэ воспринимается только с одной стороны и если, к примеру, посадить обезьян спиной к спине (как мы видели на втором предмете в обзоре из нью-йоркского музея Метрополитен), то одна или две задних обезьянки окажутся не видны на поясе владельца.
Видимо поэтому художники пытаются упростить композицию. Наверное предельным случаем такого упрощения будет обезьянка резчика Кайгёкусая (Масацугу). Три обезьяны заменились всего одной, закрывающей всеми лапами глаза, уши и рот:
Такая обезьянка действительно идеально вписывается в формат нэцкэ. Не случайно ее часто повторяли. Так в московском Музее Востока есть похожая нэцкэ, приписываемая Охаре Мицухиро.
И вот недавно парижский аукционный дом Beaussant Lefèvre показал предмет, доказывающий, что трех обезьян тоже можно подружить с классической формой нэцкэ.
Такая форма нэцкэ называется «мандзю» (饅頭) т. к. напоминает японцам одноименные пирожки со сладкой бобовой начинкой.
Предмет очень декоративен, почти орнаментален, обезьяны расположены симметрично, а особый настрой создает тройное рукопожатие в центре композиции.
Ожидаемая цена предмета 2—3 тыс. евро, но продан он за 5,5 тыс.
Мы с вами уже неоднократно встречали резные панно с изображением трех обезьян, которые не видят, не слышат и не говорят. Это, конечно, самые известные обезьяны из цикла украшений священной конюшни святилища Никко Тосёгу, их близкая копия из Омска или, возможно, более ранние «обезьяны наоборот» (вижу—слышу—говорю) из Титибу-дзиндзя. Можно вспомнить и более пышное панно, проданное на аукционе.
В этот раз нам на глаза попалось еще одно.
Миллионер Майкл Бруно создал популярный онлайн-проект «1stdibs» — маркетплейс для антикварной мебели и предметов искусства. Вот там нам и встретились обезьяны.
Сами обезьяны любопытны техникой изображения, но не более того. Ради них одних мы не начали бы статью.
Намного необычнее их окружение: над обезьянами распростер крылья феникс, а по сторонам их фланкируют два дракона.
Что же могут означать обезьяньи спутники?
Дракон (по-китайски лун, по-японски рю) и феникс (фэнхуан и хоо) в культуре Восточной Азии сошлись вместе как хранители сторон света (феникс на юге и дракон на востоке), соответствуя двум из 5 первоэлементов. Но вскоре эта пара обособилась и стала означать единство противоположностей, мужское и женское начало (правда, иногда путая роли). Дракон и феникс могли служить символами жениха и невесты и стали непременным атрибутом императорских одежд, то есть знаками власти.
Тут необходимо сделать отступление, сказав, что, в отличие от западной мифологии, на Востоке драконы не несут ни малейших злых коннотаций, а фениксы — вообще являются воплощениями добра.
Вернемся к панно. Вряд ли перед нами символика мировой двоичности инь-ян, хотя бы потому, что драконов здесь два на одну птицу. Но обратите внимание: реальные земные обезьяны сидят на земле, обозначенной невысокими горками, а вот фантастические драконы и феникс окружены декоративными завитками, обозначающими облака, то есть находятся на небе. И между небесным и земным мирами обозначена четкая граница, образующая подобие картуша, в котором разместились обезьяны.
Можно предположить, что мифические создания охраняют обезьян со своих небес. А обезьяны добились небесного покровительства своим поведением, они прикрыли свои ушки, рот и глазки.
И еще обратим внимание на дерево, сопровождающее обезьян. Мы помним, что в Никко у обезьян была хвойная ветвь и пышный пион. Здесь же лиственное дерево, у листьев которого пальчатая форма. Возможно, это японский клен (момидзи), не менее любимое японцами растение, чем знаменитая сакура. Только сакурой любуются весной, а огненными листьями клена — осенью. Но клен и символизирует не только осенний сезон, но и «осень жизни», возраст жизненного опыта и мудрости. Не мудрость ли обезьян нам таким образом показывает безвестный скульптор?
Остается отметить, что на момент написания этих строк панно находилось в продаже с ценой $5 200 (со скидкой 20%) и вы можете успеть приобрести эту необычную композицию.
Собственный фарфор в Европе впервые получили в саксонском городе Майсене (Meissen), одним из его изобретателей стал алхимик Иоганн Бёттгер (Johann Friedrich Böttger). Первая фарфоровая мануфактура создана в 1710 г., а название города стало сверхпопулярной торговой маркой и своеобразным знаком качества.
«Мейсенский фарфор» или просто «мейсен» (до недавнего времени город по-русски предпочитали называть через «е») до сих пор высоко ценим, а ассортимент продукции постоянно расширяется.
В 2018 г. предприятие «Майсен» выпустило ограниченной серией довольно крупную (высота 41 см) интерьерную скульптуру, созданную молодой художницей Марией Вальтер (Maria Walther).
Это вариация на тему классических трех обезьян, которые закрывают глаза, уши и рот.
Скульптор значительно переработала композицию, посадив обезьян друг на друга и заставив их закрывать глаза и уши друг другу. Но главной новацией стало разнообразие видов. Чаще всего три обезьяны изображаются одинаковыми. Мария Вальтер выбрала трех приматов совершенно разной внешности и разного размера, получив сужающуюся вверх пирамиду.
В нижнем ярусе находится мускулистая горилла. У нее на плечах сидит мандрил, закрывающий горилле глаза руками. На мандриле же, в свою очередь, сидит совсем маленький примат, в классификации которого предприятие путается: то это карликовый маки, то какая-то длиннохвостая мартышка. На наш взгляд это классический лори, скорее всего, карликовый (лат. Nycticebus pygmaeus). То есть художница в поисках разнообразия обезьян вышла за рамки биологической классификации и добавила примата-полуобезьяну. Лори закрывает мандрилу уши своими ногами.
Животные изображены динамично и явно не рады ситуации: горилла скривила рот в недовольстве, мандрил испуганно кричит, а лори застыл, прикрыв рот лапками.
Можно предположить, что серия была успешной, потому что в следующем, 2019 г. серия была повторена, но в очень необычной раскраске: приматов покрыли камуфляжными пятнами.
На наш взгляд, визуально раскраска не самая удачная, т. к. скрадывает мелкие детали скульптуры. Но она дает повод задуматься над смыслами: возможно, невидение, неслышание и неговорение скрывает обезьян от внешнего внимания как камуфляжная форма военных.
Но и это еще не все. Скульптура была коллекционной и дорогой, но «Майсен» предложил более бюджетные варианты, пусть и не такие грандиозные. Вы можете приобрести фарфоровые пробки для бутылок, в которых повторены отдельно три персонажа из скульптурной композиции Марии Вальтер. Конечно, приматы на пробках не выдержаны в единых пропорциях и крошечный лори равен по размеру огромной горилле. Ну и персонажи вынуждены закрывать глаза, уши и рот собственными силами.
Пробки продаются отдельно, каждая упакована в фирменную коробочку с логотипом.
Для нас это любопытный случай развития классической композиции с тремя обезьянами и очередное подтверждение популярности их символики.
В конце 2019 г. нас привлекла выставка в Музее Востока (Никитский бульвар, д. 12-А, Москва). Кирилл Данелия представлял свою коллекцию японской гравюры, посвященной 47 верным ронинам.
Выставка действительно шикарная и при входе в музей посетителя встречает ее яркая афиша. Но чуть левее, в тени центрального анонса немного теряется другая выставка, проходящая в соседних залах: «Сэрэнжаб и Индира Балдано».
Скульптор Сэрэнжаб Балдано (1930—2014) давно стал легендой. Его считают своим и Бурятия, в которой он родился и к культуре которой принадлежал, и Казахстан, где художник прожил несколько десятилетий, где сложился его стиль и пришла известность, и Москва, где Сэрэнжаба встретили как уже знаменитого автора.
Главное, что запомнилось — лица и маски, затрагивающие какие-то вневременные, архетипические образы. Скульптор дает слово своему материалу — дереву и даже автопортреты Балдано выглядят экзотично.
В творчестве скульптора несомненны буддистские основы. Кроме того, постоянной темой Сэрэнжаба на протяжении времен было обнаженное женское тело. Третья замеченная нами тема необычна: обезьяны! Автор часто возвращается к теме животного-прародителя, обезьяны-первопредка.
И вот, наконец, мы подобрались к основному поводу нашей публикации. В углу одного из залов не очень удобно для обзора стояла цилиндрическая композиция «Не вижу, не слышу, ничего не скажу».
На тяжелом отрезке бревна размером с приличный пенек по боковой поверхности в неглубоком рельефе изображены три абстрактные обезьяны, закрывающие глаза, уши и рот.
Бурятский скульптор в своей казахской студии вырезал классическую композицию с тремя обезьянами. И не одну! На официальном сайте художника можно увидеть очень похожий (но, очевидно в меньшем масштабе) подсвечник.
Подсвечник датирован тем же 1989 г., то есть автор был увлечен темой трех обезьян, повторяя найденную композицию.
Очень жаль, что скульптора больше нет с нами и его уже не спросишь об источнике композиции и вкладываемом в нее значении.
И еще интересно, что тему трех обезьян мы находили у другой бурятской художницы и тоже в 1980-е гг.
В социальных сетях уже несколько лет подряд гуляет одна картинка. Ее можно встретить у блогеров всех стран на всех языках.
Иногда в шутку, чаще вполне серьезно публикуется изображение бегущего восточного воина.
Некоторые называли воина монголом и даже самим Чингисханом, но большинство узнавало японского самурая. Изюминка картинки в том, что самурай ведет на поводке кота в боевых доспехах. Комментаторы выдвигали разные фантастические и забавные версии, чем именно заняты герои произведения и при этом мало кто сомневался в древности, аутентичности картинки.
Между тем, это современное авторское произведение. Самурая с котом нарисовал в 2014 г. японский художник Тэцуя Ногути (野口哲哉).
Посмотрев небольшой фильм о его творчестве, вы можете убедиться, что всё его внимание обращено на самураев, причем Тэцуя чаще воспроизводит объемные, скульптурные изображения средневековых японских воинов, часто добавляя в них неожиданные современные элементы.
Творчество художника находит отклик не только в сердцах интернет-пользователей. Тэцуя Ногути проводит вполне реальные выставки. Вот с одним из экспонатов такой выставки мы и хотим познакомиться поближе.
Что это за три одинаковых самурая? Давайте подойдем поближе...
Так это же обезьяны, которые не слышат, не видят и не говорят! Кираса (до) у них гладкая (такой тип доспеха называют хотокэ-до — «грудь как у Будды»), пах и бедра прикрыты латной юбкой, но самые примечательные, несомненно, шлемы. Один традиционных из типов боевой маски мэнгу, закрывающей лоб и щеки воина, напоминал контуры обезьяньего лица. У трех самураев Тэцуи Ногути в точности воспроизведен исторический образец. Но под ним видно настоящее красное обезьянье лицо. Настоящая ли это обезьяна или же только раскрашенная боевая личина, прикрывающая человеческое лицо воина? Знает только автор!
Авторское название композиции — англоязычное: Three wise monkeys («три мудрые обезьяны»).
Наш постоянный корреспондент обратил наше внимание на фотоотчет Анастасии Дербасовой (@anastasia.derbasova) в соцсети о путешествии по Японии. Анастасия, посещая окрестности Исэ (префектура Миэ), побывала в буддистском храме Конгосё-дзи (金剛證寺) на горе́ Асама.
Этот храм, принадлежащий школе риндзай-дзэн, основан в 825 г. самим Кукаем. Кстати, принадлежность храма, на наш взгляд, штука спорная. Кукай — основатель собственной буддистской школы «истинных слов» (сингон), так что как минимум во времена основания там должны были уделять внимания ритуалам сингон, а вот жесткая «приписка» буддистских общин лишь к одной из школ — более поздняя практика.
Экскурсия была явно не простой и посетителям были открыты некоторые помещения, которые обычный турист видит лишь снаружи. В одном из небольших сооружений гостей встретила необычная деревянная скульптура, именно она и послужила темой для нашей статьи.
Автора фото привлекли три обезьяны, которые не видят, не слышат и не говорят, служащие основанием скульптуры. Нас же заинтересовало, что изображено над ними.
У кого под ногами можно встретить трех обезьян? Вне конкуренции характерное гневное божество религиозных практик Ко-син — синелицый держатель ваджры Сёмэн-Конго (его прозвище больше похоже на эпитет, описание божества, настоящее имя которого забыто). Вне этих практик (причем только в Японии) персонаж не известен. Мы предполагаем его связь с буддистской школой тэндай.
Традиционный облик Сёмэн-Конго в технике круглой скульптуры из дерева можно рассмотреть на примере образа из тэндайского храма Миэ-дзи в Гифу.
Более радикальная школа нитирэн, по сути отколовшаяся от тэндая, предпочитала изображать в компании обезьян Тайсяку-Тэна, то бишь самого Индру, одного из верховных индийских божеств, принятых буддистами в свой пантеон. Это бог-громовержец, он в буквальном смысле носитель ваджры (то есть молнии), так что заменяемость с Сёмэн-Конго можно объяснить. Еще одним грозным спутником трех обезьян может быть бодхисаттва Каннон с лошадиной головой (Бато-Каннон), это не та милая дама, которую в Китае знают как Гуань-Инь, в гневной форме персонаж, восходящий к индуистскому Хаягриве, не менее страшен, чем ранее перечисленные ваджраносцы.
Отдельным «обезьяньим» персонажем можно назвать синтоистское божество Сарутахико, но его с тремя обезьянами объединяет часть имени «Сару-», созвучное слову «обезьяна».
Прочие персонажи, сопровождающие обезьян, кажутся более случайными: будда Амида, Каннон в мирной форме, бритоголовый бодхисаттва Дзидзо и др.
Так кого же мы видим в Конгосё-дзи? Три обезьяны держат явно лотосовый трон, на котором традиционно изображаются буддистские персонажи. Но кто это выше? Сложно разобрать!
Может быть, подпись поможет. Описание неразличимо, но заголовок можно прочесть: 蓮華庚申 [рэнгэ ко-син] (цветок лотоса [дня] ко-син). То есть это лотос на лотосовом троне! Несколько шизофренично.
Упоминание дня ко-син нам говорит о том, что это строение, вероятно, использовалось для бдений в ночь зодиакальной Обезьяны. Но почему лотос?
Отметим, что цветок весьма напоминает человеческую фигуру. Не могла ли это быть цензура? Скульптор под видом цветка изображает антропоморфный персонаж или наоборот из какого-то персонажа делает подобие цветка.
Давайте вспомним закон о размежевании богов и будд от 1868 г. Единственной государственной религией объявлен синтоизм. Все смешанные синто-буддистские практики запрещены. Из всех смешанных синто-буддистских заведений буддисты «выселены». А все, что не относится к синтоизму или буддизму (в том числе и ритуалы ко-син) объяявлено «вредными суевериями». К моменту принятия закона практики бдений в ночь Обезьяны достигли расцвета, а после резко затухли.
Может быть именно из-за этого (только наше предположение, ни на чем не основанное) скульптор скрыл под изображением цветка неугодную властям символику?
Что может символизировать лотос? К моменту размежевания богов и будд все буддистские общины были поделены между школами и храм Конгосё-дзи относился к дзэну. А лотос — один из символов именно дзэна, ведь цветок лотоса без всяких слов, как знак учения передал Будда своему ученику Кашьяпе, запустив традицию дзэнских патриархов.
В культуре Южной и Восточной Азии лотос несет огромное символическое значение. Ведь он растет, буквально, в грязи, но не может испачкаться, вода стекает с листа, не намочив его, грязь к нему не пристает. Раскрытие цветка подобно чуду: грязь породила нечто волшебное. Не случайно просветление избранного среди мирской суеты сравнивается с распусканием лотоса.
Не такому ли просветлению служат опорой три обезьяны? Невидение, неслышание и неговорение помогают отрешиться от грязи желаний?
В самом начале XVI в. португальские мореплаватели открыли удобную гавань, прикрытую островами в Индии на побережье Аравийского моря, так и назвав ее Bom Bahia («хороший залив»).
Когда португальская принцесса Катарина Брагансская (Catarina de Bragança) вышла замуж за английского короля Чарльза (Карла) II (Charles II), среди ее приданого были индийские острова, переданные таким образом британской короне. Крупнейший из подаренных островов англичане записали Бомбеем (Bombay).
Постепенно на острове возник и ширился одноименный город. Масштабные земляные работы объединили соседние острова, осушили заливные низменности и болота и Бомбей превратился в настоящие «Ворота в Индию», главный британский порт на этом побережье.
После демонтажа Британской Империи индийцы держались до 1995 г., а потом переименовали Бомбей в Мумбаи (в честь богини Мумба Деви).
Население города постоянно росло. Сейчас в исторической части Мумбаи (собственно на острове Бомбей) официально проживает больше людей, чем в Москве, но при этом его площадь в 16 раз меньше!
Долго так продолжаться не могло, поэтому была принята программа развития на материке городов-спутников, самым большим из которых стал Нави-Мумбаи (Navi Mumbai, бывший «Новый Бомбей», строительство с 1972 г.). Чтобы избежать концентрации населения, пригороды сразу закладывались мультицентричными. Одним из центров Нави-Мумбаи стал Каргар (Kharghar) на юге. Он активно застраивается (с 1995 г.), а в его амбициозных планах стать главным образовательным центром городской агломерации.
В новом городе мало не то что достопримечательностей, но и просто ориентиров. И вот где-то в 2012 г. (как рассказывают местные) появился главный ориентир в Каргаре. На важной развязке у центрального шоссе, связывающего Мумбаи со вторым по населению городом Махараштра — Пуной (Pune), поднятого в этом месте на эстакаду, установлена примечательная скульптурная композиция.
Три крупные обезьяньи фигуры в кепках изображены с сотовым телефоном, в наушниках и с биноклем. Очевидно, что перед нами композиция, производная от классических трех обезьян. Это «обезьяны наоборот», которые видят, слышат и говорят.
Мы помним, что композиция с тремя обезьянами в Индии связывается с именем Махатмы Ганди. И памятник индийцы тоже называют «обезьянами Ганди», только говорят, что это символ нового поколения, использующего всяческие гаджеты и технологии.
Общее отношение жителей и гостей города к памятнику доброжелательное, обезьяны нравятся, но смыслов в их символике никто не ищет. Композиция используется только в качестве ориентира, места встречи и прогулок.
Родительские темы
три обезьяны 
происхождение 
философия 
в культуре 
словарь 
библиотека 
коллекция 
ссылки 
3 обезьяны в культуре и искусстве
Облако тем
iskonno.ru
Фэйсбук
Инстаграм
Дзен
Пинтерест