Тема: нецкэТема: нецкэ
В коллекциях многих всемирно известных музеев находятся произведения, посвященные обезьянам «не вижу, не слышу, не говорю»
.
Обезьяна Не слышу, не вижу, не говорю; янтарь; XIX в. (懐玉斎正次, 1813—1892), прославленный нэцукэси из Осаки
(小原 光博, 1810—1875), один из наиболее известных нэцукэси из Осаки
В собрании «Эрмитажа» есть известная японская миниатюрная скульптура из слоновой кости, представляющая трех задумчивых обезьян, окруживших доску для какой-то настольной игры. Подпись утверждает, что это «шашки го», что, конечно же, не может быть правдой из-за того, что камни в го ставятся на пересечения линий, а не в клетки и традиционное поле немного побольше. Более всего игра похожа на «реверси» (иначе «отелло»), правда, она — позднее изобретение.
Несмотря на небольшой размер, композиция приковывает к себе внимание многих специалистов и любителей. Символику скульптуры пытаются трактовать по-разному, например, называя обезьян пародией на сцену общения трех основателей учений: Лао-цзы, Будды и Конфуция.
Как бы то ни было, если присмотреться к позам обезьянок, можно увидеть намеки на другую знакомую нам композицию: у правой, чешущей затылок, занят рот; средняя поправляет очки, то есть не видит; у левой подвязки очков совсем прижали уши. То есть за «новаторской» сатирической композицией скрыт и традиционный образ тройственного отрицания: не говорю, не вижу, не слышу.
Обезьяны настолько известны, что, к примеру, в 2004 г. (год Обезьяны по восточному календарю) попали на памятные подарочные медали, выпущенные Гознаком малым тиражом из серебра и томпака.
В собрании Метрополитен-музея (Нью-Йорк, США) есть очень необычная по сюжету нэцкэ. Это классические три обезьяны, только восседают они на спине какой-то крупной рыбы. Какого-либо описания сюжета не приводится, так что давайте попробуем реконструировать.
Рыба хорошо узнаваема. Это сом, по-японски «намадзу», вернее, «о-намадзу» (大鯰, большой сом). Он довольно часто встречается в японском искусстве. По преданию большой сом лежит где-то в море у острова Хонсю, сдерживаемый силой богов. Но сто́ит ему пошевелиться, и в Японии происходит землетрясение.
Очень часто сом о-намадзу изображается с тыквой-горлянкой. В японском языке есть даже устойчивое выражение 瓢箪鯰 [хётан намадзу] — поймать сома тыквой горлянкой, то есть сделать нечто невозможное. И вот в таких композициях нередко усмиряет сома при помощи горлянки именно обезьяна.
Еще один сюжет с гигантским сомом показывает, как о-намадзу под угрозой землетрясения заставляет преступников раскаиваться, а богачей делать пожертвования беднякам. То есть сом видится воплощением наказания, кары за прегрешения. Так может быть три обезьяны — это способ сдерживания кары? Поступай, как они и несчастья тебя минуют?
Обычно о-намадзу изображается, сдерживаемым крупным камнем 要石 [канамэ иси] (краеугольный камень). В нашей нэцкэ обезьяны заменяют собой такой камень. Видимо, три действия и являются тем краеугольным камнем, что сохраняет мир от разрушения.
Ну и чтобы сразу завершить рассмотрение коллекции нэцкэ из музея искусств Метрополитен, обратим внимание на еще один экспонат — подвесную коробочку-инро. Инро замечательный, золото с серебром, но нас пока интересует только брелок-нэцкэ. Это одна из классических композиций с тремя обезьянами, в которой персонажи образуют компактную группу, прижавшись друг к другу спинами.
Табак попал в Японию сравнительно поздно, на рубеже XVI и XVII вв., очевидно, через голландцев, но курение распространилось быстро и повсеместно. Курить стали все и всюду, а единственным противником вредной привычки за всю японскую историю стал эксцентричный «собачий сёгун» Токугава Цунаёси.
Курили в Японии очень тонкие и длинные трубки с маленькими чашками (порция табака в них обычно меньше, чем в современной сигарете). Табак, трубку и иные принадлежности носили с собой. Так как в традиционном японском костюме отсутствуют карманы, мелкие носимые вещи в специальных футлярах крепились к поясу, называясь сагэмоно (下げ物, «подвешенное»). Табак носился или в мягком кисете из кожи или ткани, или же в твердой табакерке, тонкоцу (とんこつ).
15 апреля 2017 г. аукционный дом Jasper52 (Нью-Йорк) выставил на продажу интересный комплект сагэмоно, предназначенный для ношения табака: собственно табакерка-тонкоцу; скользящая бусина-одзимэ, не дающая подвешенной табакерке открыться и брелок-нэцкэ, при помощи которого табакерка крепится на поясе. Не представляя собой какой-то особой, выдающейся художественной ценности, этот комплект очень интересен для нас своим решением, ведь все три предмета в нем исполнены в виде трех обезьян.
Аукционисты относят комплект по дате к середине XIX в., а по стилистике к «народному творчеству» мингэй. Ожидаемая цена лота составляла 4,5—6 тыс. долларов. Лот не набрал требуемой суммы и был снят с торгов.
Мы уже рассматривали миниатюрную японскую скульптуру обезьян из коллекции «Эрмитажа», но там мы только предположили (и, видимо, впервые) намек на классическую композицию с тремя обезьянами.
Но, оказывается, в собрании «Эрмитажа» есть и бесспорный вариант композиции. Видимо, этот предмет не входит в состав постоянной экспозиции, мы по нему при беглом поиске не нашли ни публикаций, ни развернутой информации, ни дополнительных фотографий.
Да, уровень исполнения этих фигурок попроще, зато композиция хорошо узнается. Обезьяны прижимаются друг к другу спинами, образуя тесную группу. Близкий по композиции, но более изящный предмет мы видели в коллекции Максима Горького.
На выступающих деталях скульптуры можно заметить потертости. Это вполне могут быть следы бытования. Нэцкэ вполне могли использовать по прямому назначению — в качестве брелока.
Так, открывая один за одним предметы из музейных фондов, вдруг осознаешь, насколько распространены три обезьяны даже в культурно далекой от Японии России.
Мы уже видели миниатюрные скульптурные изображения обезьян, закрывающих глаза, уши и рот, из собрания ньюйоркского Метрополитен-музея. Тогда нам казалось, что мы одной статьей полностью закрыли тему трех обезьян в этом музее.
Оказывается, мы ошибались. Еще один экспонат не находится никакими запросами, связанными с обезьянами, потому как озаглавлен музейщиками сверхлаконично: просто «нэцкэ».
Кроме размеров и истории поступления никакой информации. Можно заметить, что, хотя, брелок выполнен, безусловно, мастером, качество миниатюры не лучшее. Есть авторская подпись «Минкоку», но под этим именем известно несколько резчиков.
Давайте сами посмотрим, что же тут изображено. Какой-то маленький пухлый и лысый мужичок закрывает ладонями свои уши. Он окружен двумя макаками, закрывающими лапками глаза и рот. Да, вместе они образуют классическую троицу, но что это за персонаж и на чем это они сидят? Что-то покатое в форме перевернутого полумесяца. Качели? Или может быть какая-то лодка?
Вид сзади ясности не вносит. И только снизу становится окончательно понятным замысел художника: обезьяны сидят на чрезвычайно длинных ногах этого мужичка.
Теперь мы можем предположить имя центрального персонажа. Скорее всего, это Асинага (или Асинага-дзин, 足長人, дословно «длинноногий человек»). Предание о целой стране длинноногих пришло в Японию из Китая. Ноги у таких варваров при нормальном теле, якобы, были длиной около 6 м. Но Япония знает Асинагу не одного, у него есть не менее странный друг с длинными руками — Тэнага. Они живут вдвоем, используя свои особенности, чтобы дополнять друг друга. Так Длинноногий сажает Длиннорукого себе на загривок и выходит в море, а Длиннорукий при этом ловит рыбу прямо своими длинными руками. Именно эта сцена наиболее часто изображается в нэцкэ или в гравюрах:
Так почему же Длинноногий потерял своего друга и оказался в компании обезьян? Мы затрудняемся с ответом. Но случай, безусловно, загадочный и любопытный.
Символика трех обезьян, которые не видят, не слышат и не говорят, достаточно популярна в Японии, поэтому ее пытаются использовать в прикладном искусстве.
В традиционном японском костюме нет настоящих карманов (в некоторых фасонах кимоно можно разве что-то положить в рукав). Но зато японец в кимоно всегда подпоясан, поэтому носимые с собой предметы можно или заткнуть за пояс, или подвесить к поясу на шнурке. Для последнего способа применяются специальные брелоки — нэцкэ (根付). Как небольшой аксессуар, нэцкэ часто выполнялся в дорогих материалах и украшался, зачастую изображая собой какие-то важные для владельца идеи.
Три обезьяны — привлекательная символика для нэцкэ. Мы с такими уже встречались в полном комплекте сагэмоно, состоящего из нэцкэ, бусины одзиме и шкатулки-табакерки тонкоцу.
Однако формат нэцкэ накладывает на композицию достаточно жесткие ограничения: предмет должен быть довольно маленьким, с округлыми очертаниями и без выступающих наружу частей (иначе брелок будет цепляться за одежду и окружающие предметы). Кроме того, нэцкэ воспринимается только с одной стороны и если, к примеру, посадить обезьян спиной к спине (как мы видели на втором предмете в обзоре из нью-йоркского музея Метрополитен), то одна или две задних обезьянки окажутся не видны на поясе владельца.
Видимо поэтому художники пытаются упростить композицию. Наверное предельным случаем такого упрощения будет обезьянка резчика Кайгёкусая (Масацугу). Три обезьяны заменились всего одной, закрывающей всеми лапами глаза, уши и рот:
Такая обезьянка действительно идеально вписывается в формат нэцкэ. Не случайно ее часто повторяли. Так в московском Музее Востока есть похожая нэцкэ, приписываемая Охаре Мицухиро.
И вот недавно парижский аукционный дом Beaussant Lefèvre показал предмет, доказывающий, что трех обезьян тоже можно подружить с классической формой нэцкэ.
Такая форма нэцкэ называется «мандзю» (饅頭) т. к. напоминает японцам одноименные пирожки со сладкой бобовой начинкой.
Предмет очень декоративен, почти орнаментален, обезьяны расположены симметрично, а особый настрой создает тройное рукопожатие в центре композиции.
Ожидаемая цена предмета 2—3 тыс. евро, но продан он за 5,5 тыс.
Са́мого известного из Брокгаузов звали Фридрих Арнольд (Friedrich Arnold Brockhaus), именно он оставил свой след в мировой культуре, создав немецкую энциклопедию (которая в России превратилась в Словарь Брокгауза-Ефрона).
Потомки продолжили его дело, в частности, правнук, Альберт Эдуард Брокгауз (1855—1921) руководил издательством Брокгауза (которое сохранилось и до наших дней). Но еще он был политиком, а также коллекционером. Он не только собирал, но и изучал японские брелоки-нэцкэ, написав одно из первых европейских исследований.
Почему мы заговорили об Альберте? Дело в том, что летом 2020 г. в немецком Кёльне с аукциона продавали нэцкэ из коллекции Альберта Брокгауза. И среди них был очень любопытный экземпляр.
Чем интересен этот предмет? Он довольно архаичен. Дело в том, что феномен японских нэцкэ во многом завязан на Европу. Именно мода на всё японское после открытия страны для внешнего мира в 1855 г. породила огромный спрос на прикладную скульптурную миниатюру. Выделились мастера нэцукэси и сложились школы, а сами произведения стали изощренными и самодостаточными.
Между тем, изначально нэцкэ — вполне функциональная часть традиционного костюма, брелок, держащий на поясе подвешиваемый, носимый с собой предмет и часто было достаточно более или менее гладкого сучка или части оленьего рога с отверстием для шнура.
Вот и наш нэцкэ близок к простоте изначальных типов, это часть рога с тремя вершинами и декоративные фигуры лишь следуют естественным формам.
На трех зубцах восседают три обезьяны из классической композиции, закрывающие лапками глаза, уши и рот. Сам рог при этом, очевидно, символизирует гору с тремя вершинами. Для всей Восточной Азии это архетипическое изображение горы и даже иероглиф «гора» построен из трех вершин: 山
Как тут не вспомнить центральное божество горы Хиэй к северо-востоку от Киото — Хиёси или Санно (山王). С одной стороны, это божество несет символику троичности, от трехчастного вертикального и горизонтального изображения его имени до воплощения сразу трех будд, а с другой, связано с обезьянами, как с посланниками-цукай.
Трех обезьян музейного уровня, изображенными с горой, мы можем вспомнить разве что в связи с загадочным предметом из Британского музея.
Ну а в нашем нэцкэ художник хоть и выполнил фигуры достаточно абстрактно, сумел оживить композицию, дав обезьян в разных позах: на коленях, с вытянутыми и поджатыми ногами и в разных ракурсах.
Альберт Брокгауз приобрел этих обезьян во время поездки в Лондон, если мы верно разбираем записи каталога, в 1908 г. у не менее любопытной личности. Японец Като Сёдзо ( 加藤章造) сам был коллекционером и дилером японского искусства в том числе для музеев.
Когда в 2020 г. предмет выставили на торги, аукционисты (Kunsthaus Lempertz KG) не оценили нэцкэ, указав ожидаемую цену в 180—220 €. Но результат аукциона составил 2750 €, в 12 с половиной раз (!) превзойдя оптимистичный эстимэйт. Видимо, прав был Альберт Брокгауз, заинтересовавшийся этим на первый взгляд заурядным предметом.
Родительские темы
три обезьяны 
происхождение 
философия 
в культуре 
словарь 
библиотека 
коллекция 
ссылки 
3 обезьяны в культуре и искусстве
Облако тем
iskonno.ru
Фэйсбук
Инстаграм
Дзен
Пинтерест