В собрании Томского областного краеведческого музея есть одно необычное панно. Вернее, необычно не оно само (в мире известно немало аналогов), неожиданно его появление в Томске.
В глубоком рельефе на деревянной доске довольно близко повторяется резьба, украшающая конюшню в ритуальном комплексе Тосёгу, святилище-мавзолее японского сёгуна Токугава Иэясу в городе Никко. Да, это самые известные в мире три обезьяны, приписываемые резцу полулегендарного скульптора Хидари (Левши) Дзингоро.
Томская реплика меньше оригинала, с менее глубокой резьбой и вместо полихромной окраски местами украшена фактурной обработкой поверхности (к примеру, шерсть обозначена штрихами-бороздками). Фронтально рисунок передан очень близко, но взаимное положение элементов в глубину заметно отличается, можно предположить, что панно создавалось по фотографии или подробной зарисовке оригинала из Никко. Известны, например, довоенные почтовые открытки с тремя обезьянами, любая из них могла послужить источником вдохновения.
По словам сотрудников музея, о предмете не известно ничего, кроме поздней записи о поступлении от местной жительницы (Трегубовой) в 1945 г. Елена Анатольевна Малофиенко предполагает, что панно попало в Советский Союз в качестве «трофея» заключительного этапа Второй мировой войны — разгрома Японской империи.
Да, год поступления экспоната — сильный аргумент, однако, не решающий. Японские символы могли попасть в Сибирь и ранее: из военных конфликтов можно вспомнить советско-японские столкновения в Манчжурии, а до того японское участие в интервенции или русско-японскую войну начала XX в. Нельзя списывать со счетов и мирное приобретение. Кроме того, не нужно забывать огромное число японских военнопленных и перемещенных лиц, оказавшихся в Сибири. Ведь матер мог изготовить панно и на месте, а вручение в качестве подарков разнообразных поделок «сидельцев» — давняя советская и российская традиция. Здесь могло бы быть полезным определение вида древесины. С большой долей вероятности место изготовления соответствует ареалу произрастания дерева.
Кто же мог изготовить панно с тремя обезьянами? Если датировка верна, то резчик — японец или мастер, находящийся в зоне культурного влияния Японской империи. Интересно, что автор выбрал из произведений Дзингоро не куда более эффектных драконов, не знаменитую спящую кошку нэмури-нэко, не нагруженных разноплановой символикой карпов-кои, не, в конце концов, антропоморфный персонаж, которые у японского Левши, как и у античного скульптора Пигмалиона, по легенде, оживали. Резчик выбрал обезьян. Не были ли они связаны для него с именем Токугавы Иэясу, первого сёгуна из династии Токугава, завершившего объединение страны и создавшего ставку правительства в замке Эдо?
Любопытно, что противники Японии по Второй мировой войне пытались использовать символику трех обезьян в пропагандистских целях (см. листовку Союзнического Офиса Дальневосточного Взаимодействия)
※