С приходом XX в. фотография начинает вытеснять гравюру. Но тема красавиц остается неизменной. Массовые почтовые открытки часто сюжетом по сути являются такими же бидзин-га, как ксилография художников прошедших времен.
И совсем не удивительно, что фотографии красавиц на открытках предстают не только портретами или жанровыми сценками, но и нагружаются тайными или явными символическими посланиями: смена техники еще не означает отмену традиций.
До сих пор у коллекционеров или на торговых площадках в интернете тема «трех гейш в позах обезьян» на довоенных открытках представлена довольно широко.
Мы уже отмечали случаи, когда тема трех обезьян возникала на почтовых марках или открытках. Но на открытках в роли обезьян были девушки, а сейчас мы обратимся к обезьянам непосредственно.
В собрании Музея изящных искусств (MFA), Бостон (Массачусетс, США) находятся японские почтовые открытки с изображением трех обезьян. Они поступили в музей в 2002 г. из частной коллекции (Leonard A. Lauder Collection) и какой бы то ни было информации о них попросту нет.
Обращает на себя внимание, что все три изображения выполнены в единой технике и манере, очевидно, одним и тем же художником, но не повторяют друг друга. Обезьянки поочередно меняют свои позы и автор не копирует свои работы, а создает композицию каждый раз заново, иначе наклоняя своих героев или выставляя вперед другую лапку.
Художник играет своими персонажами. Кажется, что это три кадра из наблюдения за жизнью обезьян.
И еще нужно отметить, что при всей упрощенности изображения автор копирует технику великих анималистов и, в первую очередь, конечно же, семьи Мори. Мех животных дается тонкими растушевками, в то время как лица и лапы переданы детально и четко.
Недавно на одном из интернет-аукционов мы заметили довольно необычную почтовую открытку. На ее лицевой стороне наскоро, довольно небрежно, в оригинале, наверное, чернилами или тушью тонким пером набросано изображение трех обезьян, которые не видят, не слышат и не говорят, а ниже витиевато, с пересечением элементов букв на соседних строках приведено стихотворение.
Открытка датирована 1908 г. На оборотной стороне текст письма и почтовая марка, погашенная штемпелем деревеньки с громким названием Юнион-Сити штата Мичиган 13 сентября 1912 г.
Давайте попробуем перевести текст стихотворения. Сразу предупреждаем, что все переводы любительские и могут содержать неточности, поэтому рядом даются оригинальные тексты, с ними вам будут яснее оттенки смыслов.
Here are three little monks as you can see
All from the jungle of Bam-ba-lee
Their lives are joyful, sportive, free —
They love with a love that's filled with glee
For their motto is stamped on their faces three —
"Say not, hear not, and forget to see"
Как видите, перед вами три маленьких монаха[1]
Все они из джунглей Бам-ба-ли[2]
Их жизнь радостна, спортивна, свободна —
Они любят любовью[3], наполненной ликованием
За свой девиз, запечатленный на трех лицах:
«Не говори, не слушай и забудь смотреть»
[1] в английском есть созвучие слов «монах» (monk) и «обезьяна» (monkey), но они, конечно же, не взаимозаменяемы. Автор изображает обезьян, но называет их монахами, очевидно из-за их обетов, самоограничения.
[2] Экзотично звучащее слово, да еще записанное по слогам, вряд ли подразумевает конкретное место на глобусе, хотя в черной Африке можно при желании найти местечки с названием Бамбали.
[3] В английском тавтология заметна еще больше: там и глагол, и существительное неотличимы, love.
Поэт здесь рассказывает экзотическую историю, наполняет подробностями, но оставляет недосказанность. Читатель должен сам додумать, кто такие монахи «Бам-ба-ли», в чем радость и «спортивность» их жизни и любви. Это яркое, но сумбурное шоу.
Художник же при этом изображает обычную сувенирную статуэтку. Мы можем даже предположить, что конкретно металлическую, возможно, японского производства, в то время они были широко представлены в США.
Изображение и сама открытка помечены подписью Clivette (в рисунке из-за неудачного расположения последняя «e» обрезалась, но в строке копирайта различима). Мы не можем утверждать наверняка, но очень похоже, что автор открытки — «великий» Мертон Клайветт (Merton Clivette, 1868—1931), выступавший с гастролями по миру как иллюзионист, но вошедший в историю в качестве действительно ценимого американского художника, сломавшего рамки реализма, освоившего сперва экспрессионизм, а дальше перейдя к еще более фигуративному и абстрактному искусству.
Мы не стали бы начинать новой статьи ради единственной стихотворной открытки со смутными смыслами, но открытку с англоязычными стихами о трех обезьянах мы уже встречали. Ею поделился Брюс Киттес (Bruce Kittess), американский коллекционер и один из трех патриархов изучения символики трех обезьян в мире.
Производитель открытки в 1911 г. из города Буффало (штат Нью-Йорк) постарался оживить оформление. И главные герои здесь динамичны, даны в повороте друг к другу, и весь текст окружен графической рамкой в виде веревки, на которой резвятся мелкие обезьянки. Несмотря на то, что обезьяны изображены довольно абстрактно, по их темным «шапкам» можно узнать американских капуцинов. Так что это не японские или африканские обезьяны. Перед нами полностью американский продукт. А что же говорится в тексте?
На наш не очень искушенный взгляд, стихи несколько тяжеловесны, зато пытаются без иносказаний объяснить символику трех обезьян:
"No evil I'll see", said the monkey wise,
"If I place my paws right over my eyes;"
"No evil I'll hear", said his brother grave,
"A paw for each ear will my hearing save".
"No evil I'll speak", said the third in the row,
"For the tongue is the source of much trouble, you know,
And the holding of mine makes one element less
In the sum of human unhappiness".
«Я не увижу зла», — сказал обезьяний мудрец,
«Если я размещу свои лапы прямо перед моими глазами».
«Я не услышу зла», — сказал его степенный брат,
«По лапе для каждого уха спасут мой слух».
«Я не стану говорить зла», — сказал третий в ряду,
«Из-за языка, который, как вы знаете, служит источником множества неприятностей
И мое сдерживание дает на один элемент меньше
В сумму человеческих несчастий».
Любопытно, что и здесь автор проговаривается: язык обезьяний, а несчастья от него человеческие (human).
Ну и третий вариант стихотворной открытки не датирован, а стихи нам кажутся с литературной точки зрения самыми удачными:
O'er the door of the sacred Temple
They sit in their wisdom the three —
The little deaf Monkey,
The little dumb Monkey,
The Monkey who will not see;
With their eyes shut to evil,
Ears that hear only the right,
Lips that are dumb to scandal.
They sit in their silent might.
Над дверью священного Храма[5]
Сидят в своей мудрости трое:
Маленькая глухая Обезьянка,
Маленькая немая Обезьянка,
Обезьянка, которая не видит.
С их глазами, закрытыми для зла,
Ушами, что слышат только правду,
Губами, немыми в скандалах.
Они сидят в своем тихом могуществе.
[4] Вместо английского названия Японии (Japan) здесь использован один из японских вариантов, Ниппон, очевидно, в целях придания большей «аутентичности» и значимости.
[5] Автор, очевидно, имеет в виду святилище Тосёгу в Никко, однако там панно с тремя обезьянами украшает лишь второстепенное сооружение — священную конюшню и находится не совсем над ее дверями. Вспомним, как на самом деле выглядят обезьяны из Никко:
На красной ленте над текстом стихотворения сказано: «древняя японская резьба, 716 г. до н. э.». Это, конечно, полная глупость, художник состарил обезьян из Никко на целых 23 века. Святилище создано в 1617 г., а основные сооружения, в т. ч. и «обезьянью» конюшню датируют примерно 1635-м г.
На сайте Эмиля Шуттенхельма (Emil Schuttenhelm), еще одного патриарха изучения трех обезьян, мы находим второй вариант открытки с тем же стихотворением:
Художник Эрнест Эбботт решил дословно воспроизвести стихотворение: вход в буддистский храм с фигурой Будды в глубине украшен тремя обезьянами. Интересно было бы увидеть реакцию авторов текста и иллюстрации, если бы они узнали, что за тремя обезьянами их ожидает не Будда, а лошадь.
Если вы хотите глубже познакомиться с поэзией на иностранных языках о трех обезьянах, рекомендуем вам сайт Эмиля Шуттенхельма. Именно на нем мы узнали, что стихотворение на двух последних открытках воспроизведено не полностью и у него есть автор.
Оказывается, полное стихотворение называется «Урок» (A Lesson) и написано оно американской поэтессой Полиной Каррингтон Буве (Раст) (Pauline Carrington Bouvé (Rust), 1860—1920). И у стихотворения есть мораль: обезьяны из страны «тысяч ложных богов» несут Западу урок настоящей, божественной истины.
И в заключение немного отойдем от темы почтовых открыток. На одном из аукционов в ноябре 2021 г. продавалась антикварная серебряная со следами позолоты брошь с тремя обезьянами. Сама по себе она вряд ли слишком примечательна, но была прикреплена к оригинальной карточке, на которой мы видим тот же фрагмент стихотворения Полины Буве и снова без указания авторства:
Про брошь у нас нет никакой информации, кроме того, что продавец находился в Восточном Суссексе, Англия.
В этот раз не ждите от нас каких-то глубоких рассуждений или экскурса в историю. Мы просто приготовили 12 картинок.
Изучая экспонаты Музея изящных искусств Бостона, Массачусетс, США (MFA), мы случайно наткнулись на изображение японской почтовой открытки с тремя обезьянами, которые не видят, не слышат, и не говорят. Как оказалось, в собрании музея она не одна такая. Вот мы и делимся нашими находками.
Вы могли и раньше видеть у нас открытки на «обезьянью» тематику. Во-первых, конечно, с изображениями девушек в позах обезьян. Ну а во-вторых, с англоязычными стихами.
В этот раз, пожалуй, начнем с документальных изображений. Самые известные три обезьяны находятся в святилище Тосёгу, Никко, украшая священную конюшню. Это один из узнаваемых символов Японии. Не случайно он неоднократно изображался на открытках.
По-английски подписано «три мудрые обезьяны». Японская надпись 日光 御厩ノ三猿 дана справа-налево, в ней мудрости нет: «Никко, три обезьяны с конюшни».
Это не открытка, просто фотография, но хорошо вписывающаяся в общий ряд. Изображение в технике альбуминовой печати легко тонировано (очевидно, вручную).
Еще одна тонированная вручную фотография. Тонировщик выделил зелень, обвел глаза и рты обезьян, выделил цветом среднюю фигуру и покрасил красным пион в правом углу. В настоящее время в Никко пион белый, скорее всего, и был таким во время создания открытки. Цвет обезьян сейчас тоже не различается. То есть художник допустил вольности, чтобы открытка смотрелась поярче.
Любопытная открытка в технике аппликации: девушки в позах трех обезьян размещены вокруг соответствующих обезьяньих фигур на панно из Никко. И это переходная композиция от святилища Тосёгу к красавицам.
Открытка — наследница жанра бидзин-га традиционной японской гравюры. С появлением фотографии каждый мог позволить себе получить свое, причем более реалистичное изображение красавиц. А чтобы было красивее, фотографию можно раскрасить вручную.
Здесь красавицы не только тонированы. Их фигуры вырезаны вручную и помещены на белый фон. Видимо, окружение девушек на фото было не таким привлекательным.
Те же девушки, что и на предыдущей открытке, но в зеркальном отражении.
Эта открытка нам уже знакома и схема тонирования повторяется. Но музейный экземпляр позволяет рассмотреть себя в подробностях. В трех круглых медальонах, видимо, одна и та же девушка (несмотря на разные цвета тонирования). Очень интересна англоязычная надпись: Mother says, I must neither Talk, Listen, nor Look («Мать сказала, что я не должна ни говорить, ни слушать, ни глядеть»).
А вот и красавицы, нарисованные вручную и воспроизведенные литографским способом.
На красочной открытке несколько абстрактно изображены биологически достоверные макаки на шестах. Интересно, что контуры изображений даны серебряной и золотой краской.
Не только макаки и девушки могут закрывать глазки и ушки от зрителя. На новогодней открытке это делают дети. Почему-то музей местом создания открытки называет Европу.
1932-й год был годом зодиакальной Обезьяны. Японцы традиционно посылают друг другу открытки на Новый год. Вполне естественно, что на открытках года Обезьяны присутствует обезьянья тематика. Художник Такахаси Харука в серии открыток вспомнил и о символике трех обезьян.