Хайку Басё №93: Жареный карась

あやめ生り軒の鰯のされかうべ

аямэ ои кэри ноки-но иваси-но сарэкобэ

Крыши свес. И вот из ще́ли там
И́рис тянется вблизи
Из обветренного черепа...
От сардинки иваси.

Стихотворение насыщено литературными приемами. Во-первых, как любит Басё, в тексте перемешаны «сезонные слова» и один символ побеждает другой. Во-вторых, в хайку заложена аллюзия на классический сюжет, а в-третьих, в этом сюжете возвышенные символы пародийно опущены до бытовых или даже «мусорных», чтобы создать иронию.

Итак, приступим к чтению. Слово [аямэ] мы уже вспоминали при разборе хайку №20. Это растение, «ирис» (один из видов). И он «вырастает» или «прорастает».

Во второй строке [ноки] — это «край крыши», «карниз». А уж слово [иваси] звучит очень знакомо. Это редкий пример заимствования японского слова в русском языке (за исключением очевидных географических названий и пр. оригинальных понятий).

У нас от чего-то иваси называют «сельдью», хотя на самом деле это сардина. И сардин японцы ели как минимум с японского каменного века (исторического периода дзёмон). А ко временам Басё жареная иваси заняла прочное место в меню горожан и, конечно, вошла в культуру. Но об этом позже, когда попробуем определить смыслы стихотворения.

А в заключительной строке единственное слово [сарэкобэ] составлено из существительного [кобэ], «голова» и глагола [сарэрэ], «высушивать, отбеливать под солнцем и ветром». Это обычно останки, человеческий череп, лежащий на поверхности. Только вот у Басё это череп рыбы иваси из второй строки.

Странно? Ну давайте собирать подстрочник. По-русски логичнее звучит развернутый в обратном порядке текст: «{Из/у} высохшего под ветром черепа сардины прорастает ирис».

О чем это вообще? О двух праздниках. День Сэцубун (дословно «разделение сезонов» («по умолчанию» подразумевается граница зимы и весны) — это по сути праздник Нового года по лунному календарю. И одна из главных тем праздника — изгнание злых духов. В помещениях ритуально разбрасывают бобы, чтобы прогнать зловредных демонов-они. А от того, чтобы демоны не вздумали вернуться, предохраняются тем, что под карниз втыкают веточки остролиста с насаженными на них головами сардин-иваси. Японские демоны не любят колючки и рыбный запах.

Символы праздника Сэцубун. Суримоно, цветная гравюра на дереве (фрагмент). Кубо Сюнман. В нижней части «хийрaги иваси» — веточки остролиста с насаженными головами (это по традиции, а на изображении есть и хвост) сардин

При чем же здесь ирис? А это ритуал другого праздника. Праздник Танго-но сэкку (о нем мы вспоминали в хайку №73) — «День мальчиков» — отмечался в пятый день пятого месяца. И к нему крышу украшали уже листьями ириса. Это и знак того, что в доме есть мальчики (очевидный фаллический символ и подобие формы меча). И, как и в случае с сардинами, отпугивание злых духов.

То есть где-то в феврале хозяева воткнули под крышу веточку с рыбьей головой, а где-то в мае, когда иваси успела выветриться и подсохнуть, рядом с ней появились листья ириса.

Сезонный символ «Дня мальчиков» оказался «сильнее» символа Сэцубуна. Стихотворение относится к пятому лунному месяцу.

Прием понятен, но его маловато для полноценного стихотворения. И японские комментаторы проясняют ситуацию: перед нами пародия на японскую поэтессу Комати (ок. 900 г.), одну из «36 бессмертных поэтов». По легенде, воспороизводимой на театральной сцене, сквозь глазницы черепа умершей поэтессы пророс мискантус, качающийся на осеннем ветру и приносящий страдания.

Басё осень заменяет весной, обнаженный череп благородной поэтессы сухой рыбьей головой, а простоватый мискантус — наоборот изящным ирисом.

Хайку получается забавным, насыщенным смыслами и литературными приемами и совершенно не подходящим для сколь-нибудь адекватного перевода.

Нет, противостояние праздников кое-как можно показать на аналогах: «под сухой новогодней елкой пробивается восьмомартовский букет» — но от Басё так совсем ничего не останется. Видимо, придется смириться и просто привести дословные значения явного смысла, лежащего на поверхности, без разъяснений и комментариев.

Так всегда поступает англоязычная переводчица Басё Джейн Райкхолд (Jane Reichhold). Кстати, подглядим к ней в переводы:

iris growing
under the eaves from a sardine’s
weathered skull

«Ирис вырастает под свесом крыши из сардиньего обветренного черепа». Есть намек на поэтессу Оно-но Комати, но только намек. «Обветренный череп» — такое ожидаешь услышать о человеческих останках, а не о рыбьей голове.

Ну что же, это, видимо, действительно максимум того, что может позволить себе переводчик без опоры на знание контекста читателем.

Можем только превратить намек на человечески череп в обманутое ожидание, панчлайн последней строки: «да, из черепа, но есть нюанс: не человека, а какой-то дохлой рыбы».

Ну и кажется, что про ирис прямо сказать, что он «растет» — не очень верно, ведь его буквально воткнули. Нужно найти неоднозначное слово, например, «тянуться» может и живое растение, и сорванные и вставленные в щель листья.

Темы

#весна #ирис #новый_год #цветы

См. также

• ← Предыдущее стихотворение №92
• Все переводы ранних хайку Басё