хана ни акану нагэки я коти но утабукуро
Досадно знать, что не могу открыть
Мешок стихов. Как быть, скажи на милость?
Запрос не в силах удовлетворить,
Ведь сакура еще не распустилась.
Басё сожалеет, что не может развязать свой, дословно, «мешок с песнями». Но здесь [ута] со словарным значением «песня» означает только «стихи» без всяких подсмыслов. Очевидно, это не только образное выражение, но и вполне конкретный предмет, носимая емкость для бумаги, на которой записываются стихи.
Поэтическим моментом здесь можно считать сравнение нераспустившегося, закрытого цветочного бутона с завязанным мешком: мой мешок закрыт так же, как цветы и по той же причине: еще не время. Отсюда вытекает и сравнение собственной лирики с цветком. А мы уже знаем, что если в хайку нет уточнения, то просто «цветок» значит цветок сакуры. То есть каждое стихотворение Басё это бутон японской вишни, созданный для любования. Это красиво.
Стихотворение не обошла вниманием и знаменитая переводчица Вера Маркова, прочтя его по-другому (и это нормально, у хайку нет единственно верного варианта чтения):
Вишни в весеннем расцвете.
Но я — о горе! — бессилен открыть
Мешок, где спрятаны песни.
Но нам интересен не только перевод, но и ее комментарий, что эти строчки у Басё — ответ на просьбу написать стихотворение. Фактически Басё отвечает отказом, но облекает отказ в стихотворную форму, то есть и выполняет, и не выполняет пожелание одновременно.