Смягчающее обстоятельство (сказка)

В Японском царстве, в земле Осуми на южном острове Кюсю [соответствует восточной части нынешней префектуры Кагосима] к князю пришел очередной донос на главу одного из уездов.

Настроение у князя было не очень хорошим и, хотя обычно доносы он лично не рассматривал, потребовал предоставить всё, что есть на этого уездного голову. Князю принесли стопку доносов разного времени от разных лиц. И по ним выходило, что хуже начальника не было. Вменялись ему прегрешения по всем статьям: и постановления центральной власти игнорирует, и наживается незаконно на своем посту, и экономику региона угробил, и в социальной сфере до напряженностей довел и в личном плане попросту неблагонадежен.

По мере зачитывания доносов в князе разгорался гнев и к концу стопки бумаг он был готов рвать и метать, потребовал немедленно доставить к нему проштрафившегося начальника в колодках.

Приказ немедленно исполнили и доставили уездного голову перед лицо великого князя, усадив в неудобную позу и приставив к нему по сторонам крепких исполнителей наказаний с тяжелыми палками, дабы пресекать любые попытки непослушания.

Гнев князя сошел на нет, ибо уездный голова оказался глубоким стариком, волосы которого полностью побелели. Не в силах унять эмоций, он трясся от страха, а князь, глядя на это, не чувствовал ничего, кроме жалости.

Перебирая пункты обвинения, великий князь пытался найти хоть какое-то смягчающее обстоятельство, чтобы облегчить наказание этого старого человека. Но по всем пунктам выходило, что обвиняемый — полный прохвост и не заслуживает милости.

Тогда князь обратился лично к уездному голове:

— Ты, голубчик, законченный негодяй и вряд ли в тебе осталась хоть капля доброго. Вот, скажем, сможешь ли ты сложить стихотворение?
— В моем положении это будут не очень хорошие стихи, но я попробую:

Пусть голова как снегом вся покрыта,
Мои года — убогая защита.
И хоть бояться холода негоже,
Мурашки всё же бегают по коже.

Князь немного подумал и сказал: «В этом человеке есть некоторое чувство прекрасного. Отпустите его!»

Так сложенные вовремя строчки принесли преступнику прощение.