Пуховое узорочье (сказка)

Давно дело было, еще когда телевизору не было и радио на столбе не висело.

Жил, значит в Японской Империи парень по имени Кароку с матерью в одной захудалой деревеньке. Жили бедно, вечно дома не топлено, не готовлено. А уж и зима, почитай, скоро под дверьми завоет. Надоть к холодам готовиться.

Собрали они с мамкой последние иены: «Ступай, сынок, в город, купи нам керосинову печку. Хоть как люди разживемся!»

Шагал Кароку леском, смотрит, у опушки что-то бьется. Поближе подошел, а это журавль в силок попал. Жалко стало парню птицу. Ну он силок развязал, да журавля выпустил.

А тут охотник подбегает и за шиворот Кароку хап!

— Чой-то ты, сопля пропаща, добычей моей распоряжаесся? Я тебя в полицию сволоку, там тебе на палках объяснят, где свое, а где чужое!
— Не злись, мужичок. Давай я у тебя журавля-то выкуплю. Вы наличные иены принимаете?

Вот и вернулся Кароку домой. А матушка встретила его не сладко:
— Где керосинка?
— Да вот я птицу дивную на волю выпустил...
— Тьфу! На дурака положишься, сама дурой станешь!

А в тот же вечер в их дом постучали. «Кого еще нелегкая принесла?» — спросил Кароку. На пороге переминалась с ноги на ногу барышня красоты невиданной:
— Разрешите мне переночевать у вас!
— Девушка, у нас дома холодно, изо всех щелей дует. Нашла бы ты себе другой приют, в деревне хозяев много!
— Прошу, не прогоняйте меня!

Тут и мамаша за нее вступилась: «Как не стыдно с гостями так обращаться? Впусти девушку, утром поговорим, утро вечера удалее!»

Провела гостья ночь а наутро опять к Кароку обращается:
— Пожалуйста, не поймите меня неправильно, я совета вашего прошу: хорошо ли девице быть незамужней? Не возьмете ли вы меня замуж?
— Дамочка, ну сама подумай: у нас дома и в рот положить нечо. Разве это жизнь? Что хорошего тебе в бедном муже? А с твоими, кхм, данными ты кого угодно охомутаешь!

И опять мамаша голос подала: «Раз барышня так просит, пускай остается, совет вам, да любовь!»

И зажили молодые вместе. Но денег-то ни на что не хватат. Тут жена и говорит: «Надо мне запереться в чулане на трое суток. А ты, Кароку, слово дай, что не войдешь туда и ни одним глазком не посмотришь!»

Уступил Кароку, слово дал. А сам все три дня проскакал у дверей чуланчика, весь извелся, тоскуя по жене. Но слово свое держал.

На четвертый день дверь растворилась и вышла из чуланчика жена вся бледная, да болезная: «Вот, муженек, что я тебе приготовила: эту ткань узорную можно продать не дешевле двух тысяч рё золотом [до 33 кг]».

Понес Кароку сверток продавать: «Ни в деревне, ни в городе на такой товар покупателей не найти, надо в губернскую столицу итить, да и там только губернатору такое узорочье и пристало».

Пришел Кароку в столицу. Его сперва в губернаторский дом пускать не хотели, но как только он сверток развернул, стража забегала, как угорелая. Домоправителя разбудили, а он уже и с губернатором Кароку свел.

— Молодой человек, вы владеете выдающейся вещью. Другой такой я не знаю. Верно, из-за моря привезена?
— Нет, начальник, это женушка моя смастрячила.
— Удивительно! И сколько же ты просишь за такую красоту?
— Две тыщи рё и ни иеной меньше!
— Ну что же, справедливая цена. По правде говоря, и три тысячи не было бы жалко. Но еще ценнее был бы комплект. Вот если бы твоя женушка, как ты говоришь, смастрячила бы еще один рулон такой ткани...
— Я спрошу у нее!
— Да чего спрашивать? Я сразу задаток дам. Шесть тысяч рё [до 99 кг золота]!

Пришел Кароку домой, рассказал жене о задании губернаторовом. Посидела, помолчала она и говорит: «Хорошо! Сделаю я тебе второй рулон. Но это будет сложнее и дольше, работы на шесть дей. И не смей соваться! Ни глазком!»

Долго терпел Кароку, но не вынес, заглянул в чуланчик. И что же он видит? Странную голую птицу с длинной шеей. Вырывает она у себя из тела пух и нити из него прядет, да не кросна натягивает.

Обернулась птица и говорит человеческим японским языком: «Да, я тот журавль, которого ты спас. Обещанная ткань почти готова и я ее закончу. Но из-за того, что ты увидел мою истинную форму, я не смогу остаться с тобой!»

Закончила птица прясть, тяжело взмахивая крыльями поднялась в воздух и полетела в сторону запада. а на встречу ей стая в тысячу журавлей. Окружили они жену Кароку, со всех сторон подхватили и полетели прочь.

Отнес Кароку обещанную ткань. Стал он тысячником, появилось у него много денег, а вот покой пропал. Начал он искать свою супругу. Всю Японию исходил и вдоль, и поперек. До самого дальнего края дошел, дальше только море.

А море спокойнехонько, как зеркало магазинное. И движется по этой глади лодочка-долбленочка откуда-то издаля. И правит той лодкой мрачный старик.

— Дедушка, откуда ты плывешь? Там же островов больше нет. Так в школе учили.
— Отчего же нет? Есть там остров Цуру-но хагоромо [«журавлиное оперение» или иначе «одежда из журавлиных перьев»].
— Дедушка! Отвези меня туда!
— Залазь.

Доставил челн Кароку на остров, причалили к берегу с белоснежным песком. Поднялся Кароку по склону, глядит, а там озеро, а среди озера холм поднимается. А не холме том тысяча журавлей кругом стоит а в центре круга журавль с выщипанным пухом — журавлиная царица: «Я рада нашей встрече и приказала приготовить пир. Но долго ты здесь оставаться не можешь, вечером старик отвезет тебя туда, где подобрал. Так что давайте веселиться!»

И с тех времен Кароку ни разу своей жены не видел ни единым глазом.

---

Одна из классических японских (и не только японских) сказок. Известна в различных изводах, чаще под названиями «Журавлиная благодарность» или «Жена-журавль», имеется много переводов, например: Японские народные сказки. (сер. Библиотека всемирной литературы) /Изд."Эксмо". Пер. с яп. Маркова В. М. 2019. ISBN: 978-5-04-094164-3

См. также

• Все сказки